растений в китайской живописи. Ее любимец из далекого безмятежного детства.
Шу вновь пригляделась к цветку. При желании она могла бы увеличить картинку, углубиться во внутреннюю структуру лепестков, увидеть каждую клеточку, все восемнадцать пар хромосом, каждый ген и каждую пару нуклеотидов.
Вместо этого она отправилась в прошлое. В воздухе перед ней появился серебристый прямоугольный портал. Огромный. Он перерезал собой реальность, почти полностью загородив долину и горы.
В портале Шу увидела сцену из собственного прошлого. Бал, гала-концерт. Красивый мужчина в черном смокинге с хризантемой в петлице. Нет, двое красивых мужчин – ее мужчин. Чен Панг, муж. Тханом Прат-Нунг, любовник.
А вот и она сама: высокая, молодая, стройная, стильная. Кружится в танце, улыбается, смеется, упивается красотой жизни и мира, полного возможностей, мира без границ, запретов и социальных условностей.
Это был 2027 год. Расцвет gong kāi huà, китайской гласности. Расцвет контркультуры. В то лето бразды правления страной приняли прогрессивные политики, до демократии было рукой подать, наука и искусство развивались невероятными темпами: девизом страны стало «пусть расцветают миллиарды цветов», социальные табу остались в прошлом, женщина могла жить с мужем и любовником одновременно, вместе мечтать о преображении человеческого разума и сознания.
Шу улыбнулась своему прошлому и себе, танцующей ночь напролет в том удивительном золотом веке, в окружении любимых мужчин. А потом, как обычно, реальность взяла свое.
Любовник умер: убит американцами. Муж бросил ее одну в китайской тюрьме.
Шу мгновенно вернулась к другой себе, стоявшей посреди долины. В портале замелькали сцены смерти. Тханома Прат-Нунга вспарывает автоматная очередь – он пал жертвой американцев и собственного тщеславия. От бомбы ЦРУ взрывается лимузин, в котором сидит она, беременная. В ее собственное тело, ее аватар, вонзаются отравленные нейротоксином дротики. Она сереет, успев только отдать Фенгу последний приказ: спаси Кейда. А потом смерть. Смерть. Смерть.
Опять ее сознание заполнил шум. Хаос. Прямо посреди голубого неба возникли черные грозовые тучи. Молнии проскакивали между ними и устремлялись вниз, в долину. Оглушительно зарокотал гром. Откуда-то подул страшный ветер, холодный и промозглый, легко проникавший сквозь тонкое платье. Шу опустила глаза и увидела, что цветы умирают, вянут прямо у нее на глазах, желтые лепестки блекнут, опадают, стебли поникают и растения превращаются в бурую массу.
«Прекрати, – велела она себе. – Прекрати немедленно!»
Всюду на небе стали появляться серебряные порталы. Один, два, десяток, еще и еще. Огромные двухмерные прямоугольники оживали, вспыхивали и показывали ей сцены из прошлого, из придуманных ею фильмов, из опер, которые она сама же написала и поставила во время своего заточения, из виртуальных миров, созданных ею и ежедневно заполняемых ее суперразвитым мозгом.
Они окружили ее, зажали в кольцо, стали заваливать изображениями,