капитанъ, струхнувъ порядкомъ при такомъ огромномъ счетѣ, – триста фунтовъ! Да вѣдь и это чего-нибудь стоитъ. Всякая рыба хороша, коль на уду пошла, говоритъ пословица.
– Есть еще пословица, капитанъ, получше этой, возразилъ присяжный оцѣнщикъ, – курица не птица, карась не рыба, олово не деньги.
Эта философія сразила наповалъ капитана. Поглядѣвъ на страшнаго противника, какъ на Мефистофеля, онъ безмолвно прошелся по комнатѣ, и, махнувъ рукою, отозвалъ въ сторону мастера морскихъ инструментовъ.
– Гильсъ! – сказалъ капитанъ, – какъ это тебя угораздило попасть въ такой просакъ? Кто настоящій кредиторъ?
– Молчи, молчи! – возразилъ старикъ. – Пойдемъ сюда. Надо быть скромнѣе передъ Валыеромъ. Это, видишь ты, поручительство за его отца, старинное поручительство. Я уже таки довольно выплатилъ, Недъ; но теперь пришли худыя времена, и силъ моихъ не хватаетъ. Сказать правду, я все это предвидѣлъ, да что прикажешь дѣлать? Ради Бога, ни слова передъ Вальтеромъ. Ни гу-гу?
– Да вѣдь y тебя, казалось, были деньжонки? – прошепталъ капитанъ.
– Ну да, да, – отвѣчалъ старикъ Соль, опуская руки въ карманы и сдавливая свой валлійскій парикъ, какъ будто выжималъ оттуда золото, – я скопилъ-таки малую толику, но изъ этой суммы, милый Недъ, нельзя взять ни полушки. Я, видишь ты, старѣлъ и отсталъ отъ времени, a Вальтеру нужны деньги. Вѣдь ему не по міру идти, когда я умру. Нѣтъ, объ этихъ деньгахъ ни полслова. Все равно, какъ бы ихъ и не было. Да y меня таки и нѣтъ ихъ. Что я заврался, старый дуракъ? Гдѣ y меня деньги? гдѣ?
И онъ дико повелъ глазами вокругъ комнаты, какъ полоумный скряга, который совершенно забылъ, куда запряталъ свои деньги. Въ самомъ дѣлѣ, капитанъ начиналъ думать, что пріятель его того и гляди полѣзетъ въ трубу или въ погребъ и вытащитъ оттуда нѣсколько фунтовъ золота и серебра, но Соломонъ Гильсъ выдумалъ другую штуку.
– Я отсталъ отъ времени, любезный другъ, – скаалъ онъ, – далеко отсталъ. Поздно, да и не къ чему догонять его. Продамъ всѣ вещи, выплачу долгъ, да и пойду куда-нибудь положить свои старыя кости. Духъ мой ослабѣлъ, силы меня остаили, и я чувствую, что начинаю выживать изъ ума. Лучше все покончить разомъ… и баста! Пусть его возьметъ инструменты, возьметъ и его, – съ усиліемъ проговорилъ старикъ, указывая на деревяннаго мичмана, – видно, прошли наши красные дни. A и то сказать, пожили довольно; пора костямъ на мѣсто.
– Полно, дружище, полно! – сказалъ капитанъ, – На кого-жъ ты Вальтера-то оставишь? забылъ? Посиди тутъ, Соломонь, a я за тебя подумаю… Ахъ, чортъ побери, не сталъ бы я долго думать, если бы пансіонъ былъ побольше. Дѣло вотъ въ чемъ, скажу я тебѣ: держи голову прямо на вѣтеръ, и все пойдетъ, какъ по маслу.
Старикъ Соль поблагодарилъ его отъ всего сердца и прислонился головой къ камину.
Капитанъ Куттль скорымъ шагомъ и съ самымъ рѣшительнымъ видомъ началъ маршировать по комнатѣ, опустивъ густыя брови до самаго носа и заложивъ лѣвую руку назадъ. Вальтеръ притаилъ дыханіе и не смѣлъ пошевелиться, изъ опасенія остановить потокъ глубокихъ