будет скакать вокруг своей невесты, вместо того чтобы покорять сердца красавиц. К этому добавились переживания иного рода. Не он ли просил матушку приблизить Мари к себе? И что же вышло? Чем ближе девушка была к герцогине, тем дальше становилась от него. Ее, как принцессу на выданье, держали «взаперти». Она вечно пропадала у герцогини Анны: вышивала, читала вслух романы, разговаривала. Благодетельная наставница блюла свою воспитанницу очень строго, но и учила ее многому. Мари разрешалось присутствовать на некоторых приемах, но, понятно, там Луи не мог до нее добраться, даже должен был делать вид, что она совершенно не интересует его, он не замечал Мари, что очень радовало Леонору.
А дома Луи не мог уже так просто поймать ее в галерее и целовать, не обращая внимания на подглядывающих из всех углов любопытных слуг. Нет, такая жизнь становилась совершенно невозможной. Ничего ему так не хотелось, как сжать Мари в своих объятиях. Он вспоминал Куломье и вздыхал: там все было просто и легко, он даже не понимал тогда, как был свободен.
Но Луи не привык отступать от своих желаний и не терял надежды. Как-то ему удалось повстречать Мари совершенно одну. Не теряя ни минуты, маркиз схватил ее за руку и повел за собой.
– Сударь, – пытаясь воспротивиться, в негодовании сказала она.
– Идем же, скорее, идем, – увлекая ее за собой, взволнованно говорил юноша.
– Куда?
– Сейчас увидишь.
Скоро он привел ее в небольшую милую комнатку, где стояли два больших кресла и диван. Луи быстро закрыл за собой дверь и, не давая опомниться Мари, крепко обнял ее и поцеловал. Девушка вырвалась и возмутилась:
– Что вы себе позволяете, сударь?
– Довольно кокетничать. Я так соскучился по тебе, – Луи снова прижал ее к себе.
– Оставьте же меня наконец, – не соглашалась девушка.
– Не бойся, тут никто не побеспокоит нас и никто не услышит, – настаивал он.
– Луи, пойми же, наконец, что между нами все кончено, – строго сказала она, и тогда маркиз выпустил ее.
– Что значит «кончено»? – не понял он.
– О боже, – выдохнула Мари, – если нас кто-нибудь увидит вместе…
– Нас никто не увидит, – заверил маркиз.
– Я обещала твоей матушке…
– Прекрасно! Не думал я, что все так обернется. Но разве мне ты ничего не обещала? Вспомни, что говорила ты мне в Куломье?
Мари спрятала глаза.
– Ты говорила, что любишь меня, – напомнил маркиз и, взяв ее за подбородок, заставил посмотреть на себя. – А сейчас ты уже забыла это?
Мари молчала.
– В Куломье ты была гораздо сговорчивее.
– Хочешь сказать – доступнее, – мрачно заметила она.
– Какая разница? Ты была настоящей там, в Куломье. А теперь ты станешь такой же задавакой, как наши светские дамы, и мне это не нравится.
– Опомнись, Луи, через какие-нибудь три недели ты женишься…
– Вот именно, поэтому нет оснований терять драгоценное время.
Он