Но я увидел, как воспылал яростью твой взгляд, и понял, что меня ждет. И тогда я пожелал умереть достойно, захотел принять смерть из твоих собственных рук. Я подумал, что было бы здорово, если бы люди говорили про Корсара с золотыми волосами: «Оскорбив Хуссейна, он сам попросил Хуссейна его покарать».
Он опустился на колени, взял руку дея, поцеловал ее и сказал:
– Я жду…
Он был так грациозен, так смиренен и в то же время так умилителен, что дей был тронут; у него случился один из тех порывов, что свойственны необузданному темпераменту и что вынуждали его совершать столько жестоких деяний и столько благородных поступков.
Резко подняв Паоло на руки, Хуссейн поцеловал его в обе щеки, вынес, словно ребенка, на палубу и, поставив на полуют, сказал с отеческим простодушием:
– Когда сочтешь, что я достаточно прогулялся, мы вернемся в порт.
Корабельная команда и эскорт дея обменялись недоуменными взглядами.
– Готовиться к повороту! – прокричал капитан.
И пароход взял курс на Алжир.
Хуссейн прохаживался взад и вперед по полуюту, не соизволив никому дать каких-либо объяснений, впрочем, никто их у него и не требовал.
Любопытствующие, что толпились в порту, решили, что он пожелал испытать возможности корабля.
Когда пароход вошел в гавань, рука Хуссейна дружески лежала на плече Корсара.
Конечно, многие заметили некую сумятицу, происходившую на борту судна; но, за исключением еврея и нескольких наиболее проницательных зевак, никто так и не понял, что именно там происходило.
– Да, я не ошибся, – прошептал Иаков, увидев, что Корсар стоит на палубе в обнимку с Хуссейном. – Этот парень развит всесторонне. Что ж, вечером нужно будет его разыскать. – И он бросил слуге: – Греби к берегу!
По всему порту разносились исступленные возгласы «браво»; Хуссейн и Корсар сошли на берег под оглушительную овацию толпы.
Заметив на набережной дядю офицера, которого Корсар покарал смертью, дей сказал ему:
– Твоего племянника больше нет с нами. Он нарушил свой долг, и капитан вышиб ему мозги. Твой племянник был моим родственником; но в данном случае я даже рад, что пролилась кровь моей семьи, так как кровь эта текла в жилах труса.
Дядя поклонился, подавив свое горе.
Дей запрыгнул на лошадь, которую к нему подвели, приказал одному из офицеров одолжить коня Корсару, и при свете зажженных факелов кортеж триумфально вернулся в крепость.
Долго еще жители Алжира осаждали ее ворота, шумно приветствуя Корсара с золотыми волосами.
Иаков растворился в толпе; покрыв голову капюшоном, он слушал и размышлял над тем, как быть дальше.
Глава III. Пойдем!
Покинув дворец дея утром, Паоло большую часть дня провел в мавританском кафе; когда же с наступлением сумерек он выбрался наконец на улицу, то наткнулся на Иакова, который, судя по всему, поджидал юношу.
– Следуй за мной, – сказал еврей. – Есть разговор.
«Что могло понадобиться от меня этому старому колдуну?» – подумал Паоло, который был в