что, собственно, происходит? – говорил я. – Пару недель отдохнешь от меня, от дома… Другая бы радовалась…
– Никогда не говори так – «другая». Я не знаю, что делали бы остальные, но мне без тебя плохо. Как будто теряешь какой-то важный орган – руку, например, или ногу. Ты бы смог ходить с одной ногой?!
– Купил бы костыли! – улыбнулся я.
– Ты шутишь, а я – серьезно…
Я вызвал такси (проводить Лику не мог – у меня была назначена важная встреча) и уже в прихожей бережно застегнул пуговицы на ее курточке.
– Этот ангел тебя сохранит, этот – защитит, этот – немного сердится, а этот – обожает… – приговаривала она, пока я справлялся с застежкой.
Я немного волновался, будто бы она была трехлетним ребенком, и все же с каждой застегнутой пуговицей во мне поднималось чувство благодарности за то, что она уезжает, что я смогу побыть один – ПОПРОБОВАТЬ побыть один, без нее. Возможно, это как раз то, что надо было нам обоим. Я не сказал этого вслух, чтобы не обидеть ее. Уже стоя на пороге, Лика обхватила мою шею руками и замерла на несколько секунд.
– В конце концов, – не выдержал я, – не хочешь ехать – оставайся! А то получается, что я тебя словно на каторгу отправляю! Странно, ей-богу!
Она отстранилась и улыбнулась:
– Все, все, прости! Я побежала!
– О, Господи! – спохватился я. – А деньги?!
Я вернулся в комнату, выгреб из ящика кучу купюр и протянул Лике.
– Зачем мне столько?
– Возьми на всякий случай! Вдруг тебе там что-то не понравится – поселишься в гостинице или вообще вернешься самолетом! Так мне будет спокойнее.
Она сунула деньги в задний карман джинсов и быстро закрыла за собой дверь. Из окна я проследил, как она села в такси, и потом, когда машина тронулась, как старушка, послал вдогонку крестное знамение.
6
Я остался один. Но особенной легкости не почувствовал. Выпил рюмку водки и засобирался на встречу. Разговаривал почти механически. Мысли работали в совершенно другом направлении. Впервые за два года я остался один – это ли не повод встретиться с Лизой с глазу на глаз? Но – зачем? Не собирался же я заняться прелюбодеянием! И все же мне хотелось хоть как-то заявить о себе, напомнить о том, о чем я, в отличие от нее, никогда не забывал. Может быть, даже наказать, заставить захлебнуться всем ужасом ситуации, как им захлебнулся я в тот момент, когда она вышла навстречу из прихожей. Да, точно, мне нужно было поставить жирную точку в конце, чтобы потом жить нормально и больше никогда не сидеть за их пошлым семейным столом. Я быстро завершил переговоры, завернул в «Суок», заправился для храбрости двумя стопками «Немирова» и набрал номер ее мобильного телефона.
Вначале я доложил, что Лика уехала, отчитался, как она одета и что взяла с собой, ответил еще на ряд таких же бессмысленных вопросов. А потом предложил немедленно встретиться для «важного разговора». Она слегка удивилась.
– Хорошо… Приезжайте сейчас к нам. У меня будет свободных часа полтора.
Нет