с нами, Лаура. Но если ты найдешь для нее другой дом, я пойму. Любой поймет.
Лаура секунду молчит, глядя мне прямо в глаза. Но моя мордочка остается совершенно бесстрастной: не хочу, чтобы она знала, как я нервничаю, когда думаю о всех тех невыносимых изменениях, которые ждут меня в случае переезда на новое место с незнакомыми людьми.
– Для моей мамы было бы важно, чтобы Пруденс осталась жить с нами, – наконец произносит Лаура. – Она особо отметила это в завещании.
Я вспоминаю тот день, когда познакомилась с Лаурой. Тогда я была еще маленькой, жила у Сары только четыре недели и три дня. Тогда Сара произнесла голосом, каким обращается только ко мне:
– Пруденс, это моя дочь Лаура. – Та замерла, а я подошла к ней, как должна подходить к человеку, когда Сара обращается ко мне с такими интонациями. Лаура не нагнулась ко мне, даже не пошевелилась, но глаз с меня не спускала. – Уверена, ей понравится, если ты к ней приласкаешься, – продолжала Сара, и, хотя я не люблю, когда ко мне прикасаются малознакомые люди, Лаура пахла почти так же, как Сара, что позволяло мне считать, что я тоже смогу принять ее. Я потерлась о ее ногу и даже замурлыкала. Не так громко, как мурлычу, когда трусь о Сару, но достаточно, чтобы Лаура поняла, что я ее принимаю.
Они с Сарой переглянулись и улыбнулись, когда услышали мое урчание (тогда я еще не знала, какая это редкость – видеть, как они счастливо улыбаются друг другу). Затем Сара сказала:
– Животные всегда любили тебя. Помню, как обожал тебя кот Мандельбаумов.
И в одну секунду лицо Лауры изменилось. Однажды, когда я еще была котенком, Сара не увидела меня перед собой и наступила мне на хвост. Боль разлилась по всему телу. И от этой резкой боли я разозлилась, настолько разозлилась, что зашипела и впилась в Сару когтями. Вот так в тот момент выглядело и лицо Лауры. Сперва быстрая, ужасная боль, потом злость – такая же мгновенная и испепеляющая – на Сару, за то, что причинила ей эту боль. Лаура перестала улыбаться, плечи ее напряглись.
– Хани, – сказала Лаура, – кошку Мандельбаумов звали Хани. – И потом, используя свой голос, как я – когти, продолжила: – Я не понимаю, зачем ты завела кошку, мама. Мне казалось, что коты тебя мало заботят.
Тогда лицо Сары опечалилось, но она даже не попыталась оправдаться. Она понимала, что сказала не то, хотя даже я видела, что она не хотела никого обидеть.
Я не хочу ехать к Лауре. Я не хочу жить нигде и ни с кем – только в нашей квартире вместе с Сарой. Но Сара не будет платить деньги, чтобы жить здесь, следовательно, я тоже не смогу больше здесь жить. По всей видимости, Сара знала, что уезжает, и хотела, чтобы я жила с Лаурой. Возможно, она собирается вернуться и хочет быть уверенной, что знает, где меня найти. Вот в чем дело!
Какое же облегчение я испытываю – просто удивительное! Я едва сдерживаюсь, чтобы не впасть в глубокий, роскошный сон, когда напряжение покидает мое тело. Тем не менее по взгляду Лауры я вижу, что она размышляет над словами Джоша. Хм, он понял бы, если бы Лаура хотела отослать меня жить в другое место.