о коврик. Холли стояла передо мной в своем обычном домашнем виде: розовые флисовые штаны, светло-серая кофточка поверх белого топа, огромные пушистые тапки в форме мордочки медведя Рилаккумы. Светлые волосы собраны в два очаровательных пучка на голове.
– Держи, это тебе, – я чмокнула ее в нежную линию пробора и сунула в ручки коробку с голубым бантом. – Давай откроем ее за чашкой чая? Не сейчас.
Холли наморщила лоб и слегка потрясла подарок:
– Что это?..
– Это секрет, – я вытерла указательным пальцем тушь под глазами, глядя в ростовое зеркало и подтолкнула племяшку в сторону кухни. – Пошли!
Кухню Шерил всегда содержала в патологической чистоте. Каждое пятнышко она с маниакальной тщательностью вытирала и дезинфицировала, тогда как у меня около раковины лежал пакет из-под начос недельной давности, а под раковиной ведро ломилось от винных бутылок. Я оглядела шкафы из тёмного дерева, длинную столешницу, стикеры на чёрном холодильнике. Здесь ничего не меняется.
– Садись! – Холли поставила чайник на плиту и уселась напротив меня, подперев щеки кулачками. – Как у тебя дела?
– Все хорошо, – соврала я. – А у вас, мисс Йеллоувуд?
– Отлично! А у вас, мисс Йеллоувуд?
– Замечательно! А у вас, мисс…
– Холли, кончай этот цирк, – мягко одернула её Шерил, вошедшая на кухню.
Мне же она подарила только парочку испепеляющих взглядов, и я, улыбнувшись про себя, взяла одну из конфет из большой вазы в форме лебедя. Фу. Финики в шоколаде.
Чайник вскипел и со щелчком отключился. Холли плеснула кипяток в две чашки (Шерил предпочла минеральную воду с малиновым соком), бросила в каждую по три розовых бутончика и чайные листья.
– Держи, – она поставила чай передо мной, пододвинула бисквиты и шоколадные чипсы. – Мама сказала, что от этого у меня вырастет жопа, как у тебя!
Я пристально посмотрела на Шерил: пунцовые щёки стервозины пылали адским пламенем из-за высокого стакана.
– Ну, раз у меня уже и так огромная жопа, то мне можно, – я зачерпнула горсть чипсов, бросила их в рот и запила горячим чаем. Шоколадные пластинки растаяли на языке. Кайф.
– Где ты теперь работаешь, Оливия? – сладким голосом поинтересовалась Шерил, все ещё багровая от стыда.
– «Бино». Я официантка, – я сунула в рот бисквит. – Мне нравится эта работа – платят, конечно, меньше, но зато головной боли нет.
– Несомненно, тебе очень подходит это место, – заверила меня Шерил. – Оно создано для тебя.
Я мрачно проследила за тем, как тощие, похожие на пауков пальцы осторожно берут из целлофановой упаковки хлебец. Шерил Йеллоувуд не отличалась чувством такта, несмотря на свое изящество и аристократические манеры, и потому частенько могла сказать что-то колкое. Но сейчас она явно намеревалась укусить меня побольней.
– Лив, ты говорила, что мне можно открыть коробку за чаем! – Холли вырвала меня из грустных мыслей, и я согласно кивнула.
Она