и сверить точные размеры с чертежом… А у вас тут, как и в Симода, подпирают судно пнями или чурками или привязывают его к деревьям.
Чиновники засмеялись, услыхав такое правильное рассуждение о японских судостроителях, а плотники, все в опрятных халатах, молчали.
– А как у вас? – вдруг спросил по-русски сидевший сзади молодой японец.
– Потом все увидите, – ответил Колокольцов.
Попросил позволения поговорить Ота, временно возведенный в самурайское достоинство. Судовладелец и подрядчик, он назначен на службу как заведующий судостроительством русского корабля в деревне Хэда.
Эгава разрешил.
Ота-сан, худой и бледнолицый человек с длинным прямым носом и узким лицом, похож на эбису. Ота как-то учуял, что послу Путятину приятно, если с ним говорят стоя или хотя бы приподнимаются. Ота, видимо, еще не желал, чтобы посол увидел его сухую фигуру во весь рост.
– Такого большого помещения у нас нет, – почтительно сказал Ота.
Ябадоо злорадно заворочал глазами, сверля постное и почтительное лицо Ота. Что же он лезет? Выскочка! Ота, купец с тугой мошной, привык откупаться, совершенно не думает о страхе и общей чести и ответственности и о том, что неприлично так вести себя.
– Но я могу предложить для посла и его больших европейских чертежей помещение в размер корабля и прошу посла и генерала флота пойти и осмотреть лично.
Ябадоо как громом поразило. Он рот раскрыл от удивления. Какой карьерист!
Эгава тоже не ждал ничего подобного. А ведь действительно Ота построил новый дом для своей семьи по разрешению властей. Теперь он всех выгонит вместе с няньками и ребятишками.
Путятин ответил, что благодарит, и спросил, когда можно посмотреть.
Прямой разговор с послом императора! Чудесно! Постное, почтительное лицо Ота не менялось.
– Пожалуйста, посмотрите сегодня.
– Ота-сан, вас посол просит подойти поближе, – сказал Татноскэ.
Сейчас хорошо видно, как высок и строен Ота. На побритой голове над серединой лба черная щетина на месте буйного гребня. А лоб высокий и крутой. Все признаки породы! Высокий лоб и длинный нос придавали его длинному, тяжелому лицу выражение глубокой задумчивости.
Большими шагами и не сгибаясь, как природный эбису, Ота вышел из-за рядов чиновников, сидевших на своих поджатых ногах, как на стульях. Ота-сан поклонился послу. Чуть помедлив, как бы неуверенный, что он нужен, встал на колени.
– Какая же длина корабля? – спросил Ота-сан. – И какое потребуется помещение?
Ота уже сообразил, что с европейскими вельможами не надо говорить через чиновников, у них обращаются прямо к кому есть дело.
Все русские обратили внимание на необычайно высокий рост Ота. Татноскэ перевел ответ Колокольцова:
– Длина семьдесят семь футов… Ширина две с половиной сажени…
Железный Прут, как Ябадоо прозвал Колокольцова, вскинул свои жесткие глаза и быстро заговорил, называя по-японски «сун» и «сяку». Не сгибаясь и не опускаясь