Сергей Тютюнник

Осколок в форме сердца


Скачать книгу

в кухню на костылях Феликсовна.

      – Но как же ты будешь… в таком положении?

      Женя старался избегать выражений типа «без ноги», «на одной ноге» и тому подобных и не сразу находил им замену. Ольга чувствовала его замешательство, и от этого было еще больнее.

      – Женя, я прошу тебя: не разговаривай со мной как с неполноценной. – Взгляд у Феликсовны потух. – Твоя так называемая деликатность еще больше мою ущербность подчеркивает. Хочется тебе сказать «безногая» – так и говори, хочется сказать «калека» – говори «калека».

      – Ну, так тоже нельзя. – Васильев опустил голову.

      – Так можно. И даже нужно. Если ты, конечно, хочешь, чтобы я чувствовала себя нормально.

      – Я тебя не понимаю.

      – Жаль… Поставь стул между мойкой и плитой. Мне так будет удобнее.

      Ольга с трудом села, отставив костыли и, оглянувшись вокруг себя в поисках кухонных принадлежностей, вздохнула:

      – Боже, какая же я действительно беспомощная, – и от отчаяния долго не могла поднять с колен отяжелевших рук.

      – Ты мне только говори, что нужно делать, и я сам управлюсь. – Женя переминался с ноги на ногу.

      – А что будет, когда ты уйдешь на службу, будешь в наряде или в командировке?.. А стирка, уборка?..

      – Я все буду делать, – пробормотал Женя, сам не веря в то, что говорит. – И потом, живут же люди и без обеих ног, и парализованные. Вон, Николай Островский, слепой и неподвижный, целый роман написал – «Как закалялась сталь».

      – Типун тебе на язык. – Ольга вздохнула и достала платок. – Ты, Васильев, после войны поглупел, что ли?.. Никак не поймешь простой вещи: люди в таком положении заканчивают совместную жизнь или хотя бы продолжают нормально начатую. Но я не слышала, чтобы кто-то с такой беды начинал.

      – Вот мы и будем первыми. Опять же, наверное, на первых порах твоя мама поможет?

      – Моя мама если узнает, боюсь, как раз и будет полностью парализованная – у нее того здоровья несчастного осталось на пару сезонов… Да и у отца тоже… И что ты будешь с нами, калеками, делать – закаляться, как сталь?

      Васильев, не поднимая глаз, достал сигареты.

      Ольга смотрела на него неотрывно, и губы ее еле заметно вздрагивали.

      После молчаливого ужина Феликсовна ушла в ванную одна, не позволив Васильеву помочь. Женя расстелил диван-кровать и ходил по комнате, изучая Ольгину библиотеку. Из ванной вдруг донесся глухой удар. Васильев метнулся к закрытой двери.

      – Ты упала, Оля?! Открой! Я же предупреждал!

      Феликсовна не открыла.

      – Успокойся. – Голос ее готов был надорваться. – Ничего страшного.

      Спустя десять минут она вышла с костылями, в халате, надетом поверх длинной, почти до пят, ночной рубашки.

      – Ударилась? – Васильев внимательно посмотрел Ольге в глаза.

      – До свадьбы заживет, – отрезала Феликсовна.

      – Ну, что ты такая неприступная, как Брестская крепость?! Я же помог бы в ванной. Что ты там такое от меня прячешь, чего я не видел? – Феликсовна начинала его раздражать.

      – Кое-чего