Сергей Тютюнник

Осколок в форме сердца


Скачать книгу

из темноты бледное Ольгино лицо.

      – Ты же умная и сильная женщина. Разве ты не понимаешь, что сама этими дурацкими разговорами нагнетаешь обстановку «военного психоза», как говорит наш командир…

      – Я достаточно умная, чтобы реально смотреть на вещи, и достаточно сильная, чтобы самой справляться со своими проблемами, не загружать окружающих, а тем более не рушить чужие семьи.

      – Семьи почти без тебя порушены были. – Голос Васильева отвердел. – А насчет того, чтобы меня не загружать…

      – Тебя в первую очередь, – не дала договорить Ольга. – Ты в силу какой-то непонятной мне наивности или жалости (которая меня, кстати, раздражает) или чувства долга (что меня вообще бесит) думаешь, что я потеряла только стопу. А я потеряла все!

      – Не понимаю, что значит «потеряла все»?! – Женя разозлился и закурил с остервенением.

      – Например, возможность иметь детей (самой теперь нянька нужна), возможность нормально любить и быть любимой… Кстати, в том числе в постели спокойно ноги перед мужиком раскинуть, не боясь шокировать его своим обрубком, – ответила Ольга со спокойным вызовом.

      – И это «все»?!

      – Это не все, но существенно. После вида моей культи у тебя сроду на меня не поднимется. Я и так не красавица, не Мерлин Монро… А баба должна вызывать желание. Судьба у нее такая.

      – Ну, знаешь…

      – Знаю… И тебя знаю… Будь ты мужланом, грубым и прямым, как рельс, было бы проще. Но ты ведь штучка тонкая, впечатлительная. Я себе представляю, что бы ты испытал, когда в ванной этот кусок мяса во всей красе увидел…

      – Что ж теперь – удавиться, что ли, раз на конкурс красоты «лучшей пары ног» не попадешь?!

      – А почему бы и нет? – Ольга говорила с холодным спокойствием, что давалось ей непросто. – Детей у меня нет. А самой быть для кого-то обузой и радости не доставлять – перспектива, прямо скажем, мрачноватая. Тем более на развалинах чужой семьи.

      – Так, все! Завязали этот «гнилой базар», как говорят в Ростове. – Васильев выключил проигрыватель. – Спим! Утро вечера мудренее.

      Диван застонал под улегшимся Женькой. Ольга незаметно плакала. Васильев шумно дышал. Бессонная, мучительная ночь душила их в своих мохнатых объятиях, шелестя за окнами дождем.

      Утро было серым и неприветливым. Унылый дождь не умирал. Женя молча поднялся и сразу пошел на кухню ставить чайник.

      – Не заходи в комнату, пока я не приведу себя в порядок, – громко сказала Ольга.

      – Может, я все-таки помогу?

      – Нет, я сама.

      «Сама, сама», – пробормотал под нос Васильев, скрипнул зубами и зажег газ. Так и стоял у плиты в трусах, пока Ольга одевалась, умывалась и поправляла повязку на культе, скривив губы от боли.

      Позже, сидя за столом, спросила:

      – Ты на службу пойдешь?

      – Служба не волк, в лес не убежит.

      – Нагоняй получишь. – Ольга отпила глоток кофе.

      – Не впервой. – Васильев тупо смотрел на сопливое от дождя окно.

      – Тебе нужно идти домой.

      – Сейчас схожу.

      – Ты