из входного люка, махнул рукой двум американским механикам, которые пытались подтащить к входному люку трап, давая им понять, что этого делать не надо. Он вытащил из чрева самолёта свою стремянку, установил её, сошёл вниз и стал в сторону, отдавая честь появившемуся в проёме люка полковнику.
Мазурук не спеша спустился на бетонку, огляделся и увидел, как к самолёту лихо подкатил джипик, за рулём которого сидел американский полковник в пилотке, лихо сдвинутой на правую бровь. Он заглушил мотор и направился к гостю. Следом за ним спешил офицер, приехавший с ним в машине.
Полковник подошёл, поднёс правую руку к пилотке и затем по-американски резко опустил её и представился:
– Полковник Кэтчэтмен, начальник Управления по военным поставкам для Советского Союза. Я рад приветствовать вас на земле Северной Америки. Надеюсь, ваше пребывание здесь будет приятным и ускорит процесс начала нашей совместной работы во имя победы над фашизмом.
Его переводил офицер, прибывший с ним и говоривший на русском языке почти без акцента.
– Это старший лейтенант ВВС Соединённых Штатов Америки, Николай де Толли, – представил его Кэтчэтмен. – Лучший лётчик авиабазы Фербенкс.
Последнее предложение офицер переводить не стал. Назвав себя, он совсем по-русски, в традициях русского офицерства, слегка склонил голову.
– Это очень известная и уважаемая фамилия в России, – сказал Мазурук. – Вы имеете к ней отношение?
– Да, я прямой потомок знаменитого генерала Барклая де Толли, – скромно ответил старший лейтенант.
– Это дворянская скромность не позволила вам перевести слова полковника о том, что вы являетесь лучшим лётчиком авиабазы?
– Думаю, что скорее профессиональная. Умение летать надо показывать в воздухе, а не рассказывать о нём на земле, ведь вы это хорошо понимаете, – сказал де Толли, выразительно переводя взгляд на звезду Героя.
– Да, наверное, вы правы, – согласился с ним Мазурук. – Переведите, пожалуйста, этот разговор полковнику, а то наш диалог не совсем корректен в присутствии человека, не знающего русского языка.
Полковник смотрел на них, прислушиваясь к незнакомой речи, а когда Николай перевёл ему слова Мазурука, заулыбался, обнажая в широкой улыбке крепкие, белоснежные зубы. Он похлопал гостя по плечу и сказал:
– Я знаю! Эти русские парни всегда опасаются, что их неправильно поймут. В Америке на эти мелочи не обращают внимания.
Взяв Мазурука под локоть и, направляя его к машине, продолжал:
– Я специально не взял с собой штатного переводчика и попросил поехать со мной старшего лейтенанта, подумал, что вам будет приятно встретить здесь соотечественника.
– Спасибо, это действительно очень приятно.
Они сели в машину, которая, сорвавшись с места, понеслась к маячившим вдалеке зданиям местного гарнизона.
В своём кабинете Кэтчэтмен посадил гостя на кожаный диван, рядом расположился старший лейтенант де Толли, сам полковник