с ней взглядом и выдержала его, хотя, признаться откровенно, мне это было тяжело. В ее глазах, как мне показалось, горел какой-то нехороший огонь… Безумия? – пронеслась мысль.
– Я тебе звонила, – внезапно сказала тетя Вика, – и просила дать твой новый номер телефона.
– Чтобы высказать какую-нибудь гадость? – Я не смогла сдержаться.
Тетя Вика вскинула на меня удивленные глаза. Огонь потух.
– Почему? – вырвалось у нее. – А… Тебе звонили и оскорбляли? – внезапно дошло до нее.
Я лишь горестно усмехнулась.
– Негодяи, – сказала она.
Теперь настал мой черед удивляться.
– Нет, Ксения, я хотела перед тобой извиниться…
– За что?!
– За похороны… За то, как мой муж, то есть бывший муж… и остальные… Значит, до сих пор не оставили тебя в покое?
Я покачала головой.
– Вы поменялись? – поинтересовалась тетя Вика.
Я сообщила, что отец купил мне квартиру и я теперь живу в другом месте.
– А твои родители? Ведь к телефону подходила не твоя мама. Мы же с Анной Петровной…
Она говорила что-то еще, а я тем временем поняла, что ведь тетя Вика ничего не знает про маму. Никто не знает. Всем моим знакомым было наплевать на то, что происходило со мной. Я никому ничего не сказала, не оправдывалась, а никто и не интересовался.
– Ксения, что с тобой?! – словно издалека донесся голос тети Вики, явно заметившей мое выражение лица. – Ксения? – робко спросила тетя Вика. – Что-то?.. Ксения, я же вижу, что у тебя что-то случилось! Не только тут… – Она кивнула назад, в сторону строительной площадки, на которой продолжала бурлить деятельность.
– Мамы больше нет, – тихо произнесла я, утирая рукавичкой катившиеся по щекам слезы. – Она… наглоталась таблеток. Как раз в ту ночь… Ну, когда Алена… И все… А отец…
И тут из меня полился поток – слов, не слез. Слезы больше не текли. Наверное, мне нужно было кому-то высказаться. Может быть, даже накричать. За то, что меня никто не пожалел. За то, что меня все бросили. За то, что всем было плевать на мои чувства. Я говорила и об отце, и о тех, кого еще недавно считала своими приятелями, о наших преподавателях и так называемых друзьях семьи. О том, что мне пришлось пережить за последние дни…
Тетя Вика очень внимательно меня слушала, ни разу не перебив. Потом обняла и прижала к себе.
– Бедная девочка, – тихо произнесла она. – Бедная девочка. Прости меня. Прости, если можешь… Прости, что я…
Теперь мы ревели уже вместе.
– Поедем ко мне, – предложила тетя Вика. – Поедем, Ксюша. Наверное, вдвоем будет легче.
Я сказала, что моя машина стоит на соседней улице. Тетя Вика засомневалась, смогу ли я в таком состоянии сесть за руль. Сяду, сказала я, за рулем я всегда мобилизуюсь.
В общем, мы, поливая асфальт слезами, добрались до моей «Оки», и я порулила к тети-Викиному – и еще недавно Алениному – дому.
Аленина мать заварила крепкого чаю, потом достала бутылку водки (которую я раньше никогда не пила), мы с ней выпили, не чокаясь,