после того, как ты вытащил ее из морозильника?
– Почти весь путь проехала у меня на руках, а в конце сама полетела, по воздуху.
– Когда должен был состояться рождественский обед?
– В три часа.
– Я имел в виду, на какой день он был намечен. Чтобы разморозить пять фунтов индюшатины, требуется минимум сутки. В вашей индейке пятнадцать фунтов. Если вы собирались есть индейку сегодня, надо было вытащить ее три дня назад.
– Да плевать, какая разница? – Мальчишка глядел на Рэфи как на полоумного. – Что, если б ее бананами начинить, лучше было бы, что ли?
– Я это к тому, что, если б ты вытащил индейку из морозильника вовремя, она успела бы оттаять, не была бы такой твердой и не пробила бы стекло. А значит, присяжные могут усмотреть в твоих действиях умысел. Что же касается бананов, то сочетание их с индейкой – рецепт не слишком удачный.
– Нет, никакого умысла у меня не было! – воскликнул мальчишка, и это прозвучало совсем по-детски.
Рэфи допил свой кофе и взглянул на подростка.
Мальчишка поглядел на поставленную перед ним чашку и поморщился.
– Кофе я не пью.
– Ладно. – Взяв со стола пластмассовую чашку, Рэфи опрокинул ее в свою кружку. – Еще не остыл. Спасибо. Так расскажи мне, как все это было утром. Что на тебя нашло, сынок?
– Вы же не та жирная сволочь, в чье окно я пульнул этой птицей, так нечего меня и сынком называть! И вообще, что это – допрос или сеанс у психотерапевта? Вы обвинение мне собираетесь шить или как?
– Посмотрим, не собирается ли предъявить обвинение тебе твой отец.
– Не собирается. – Глаза мальчишки забегали. – Не сможет! Мне еще шестнадцати нет. Так что если вы не отпустите меня сейчас, то лишь время потеряете.
– Я и так потерял его достаточно из-за тебя.
– Сегодня Рождество. Небось, других дел у вас сейчас и нет. – Он покосился на животик Рэфи. – Кроме как булочки жрать.
– Да вот – удивительное дело…
– Ну-ка, ну-ка, удивите!
– Утром один юный кретин швырнул в окно индейку.
Глаза у мальчишки опять забегали и остановились на настенных часах.
– Куда же это мои родители запропастились?
– Счищают жир с пола.
– Это не родители. – Он сплюнул. – Она, по крайней мере, никакая мне не мать. И если он приедет забирать меня вместе с нею, я с места не сдвинусь!
– О, я сильно сомневаюсь, чтобы они приехали забрать тебя к себе в дом. – Сунув руку в карман, Рэфи вытащил оттуда шоколадную конфету. Развернул ее, громко шурша оберткой в тишине комнаты. – Ты обращал внимание, что последними в коробке всегда остаются клубничные? – Он с улыбкой кинул конфету в рот.
– Ну, вы-то небось и клубничные сожрете!
– Твой отец и его подруга…
– Проститутка паршивая, – прервал его мальчишка и, наклонившись к магнитофону, добавил: – Можете и это записать!
– Вот для того, чтобы передать дело в суд, они приехать могут.
– Папа не посмеет, – хрипло сказал мальчишка и досадливо