с тобой, хочешь – топись, хочешь – вешайся. Мне, бл*дь, всё равно. Больше я тебе мешать не буду. Это твой выбор.
Я чувствовал злость и обиду. Он не то, что не оценил моих усилий по спасению, а даже наоборот, посмеялся над ними. Я оказался в этой ситуации трусом, истериком и паникером, а Слава – героем-пох*истом, которому Байкал по колено. Я развернулся и ушел, и до вечера мы не разговаривали.
Люди, с которыми мы танцевали ночью, оказались йогами. Они съехались на Байкал со всей России, были даже два человека из Москвы. В основном они работали в сфере психологии, бизнес-тренингов, консалтингов и тому подобного. Каждый год в разных местах они устраивали подобные съезды, где занимались йогой, разными психологическими, эзотерическими, тантрическими и прочими практиками. Йоги предложили и нам присоединиться к ним. Я был так раздражен тем, что произошло утром, что отказался от их предложения и достаточно грубо отозвался об их мистицизме-эзотеризме как о ненаучном и примитивном подходе к миру. Слава оказался более гибким и активно влился в их компанию, приняв участие во всех ритуалах.
В какой-то момент ко мне подошел бородатый йог и решил меня «просветлить»:
– Ты слишком напряжен, слишком сильно цепляешься за свой ум. Это тебя ограничивает, – начал он разговор мягким и задушевным голосом. – Вот твой друг, он очень открытый всему новому, находится в гармонии с природой. Поэтому природа добра к нему, не причиняет ему страданий. Я утром ни секунды не сомневался в том, что с ним всё будет хорошо.
– А я сомневался. Потому что он был пьяный и вообще не соображал, что делает. Это не признак открытого ума, это признак его отсутствия, – ответил я раздраженно.
– Ты очень точно сказал: «Отсутствие ума». Это самое важное – научиться отключать свой ум, освобождаться от мыслей. Они тебя путают, ограничивают, не дают соприкоснуться с красотой мира и твоей собственной красотой, – мягкий голос йога завораживал словно патока.
– Мне мой ум дорог как память, – грубо отрезал я. – Если Вам ум мешает, то Вы, наверное, просто не умеете им пользоваться. Ум – это то, что отличает нас от животных, и я не собираюсь впадать в добровольное сумасшествие.
– Это не сумасшествие, – все так же благодушно возразил йог. – Это просветление…
Наш разговор шел по замкнутому кругу. Йог говорил о гармонии, просветлении, отключении ума, медитации. А я настаивал на том, что это дикость и деградация, скатывание назад к животному состоянию. Йог цитировал Будду, Кришну и кого-то ещё, о ком я никогда не слышал. А я парировал тем, что всё это противоречит современной науке (в которой я сам плохо разбирался) и здравому смыслу. Эрудиция йога, запас знаний, мягкий голос и невозмутимость всё больше раздражали, загоняя в тупик. В итоге я не сдержался и перешел на личности:
– Что-то мне слабо верится в то, что Вы – полуголый и бородатый инструктор по йоге из провинции, владеете какими-то высшими знаниями. Как говорится, если ты такой умный, то почему не богатый?
– Богатство