какой-то момент почувствовала на себе чужой взгляд. Резко подняла голову и вскрикнула. Напротив меня в проеме высоких двустворчатых дверей стоял мужчина. Черные брюки, белая рубаха с расстёгнутым до середины груди воротом, короткая стрижка черных волос. Но все это я отметила краем сознания, потому что в первый миг в глаза бросились безобразные шрамы на лице. Они пересекали его несколькими неровными полосами, одна из которых покалечила правый глаз и нос, другая – губы. А правая щека и ухо были покрыты розовыми рубцами страшного ожога.
Через миг я уже не замечала шрамов, потому что смотрела в темно-синие глаза и не могла отвести взгляд. Сердце испуганно колотилось.
Через несколько секунд мужчина, прищурился, поджал губы, на здоровой скуле было видно, как заиграли желваки. Он тяжело оттолкнулся от косяка, развернулся и быстро пошел прочь, сильно прихрамывая на правую ногу.
Я выдохнула. Меня слегка трясло. Кто это? Хромота знакомая – наш загадочный сосед тоже хромает на правую ногу. А глаза… мне кажется, их я тоже где-то видела.
Зачем он за мной наблюдал? Стало не по себе, по коже прошел мороз, диванчик уже не казался таким уютным, как минуту назад. Оглядываясь по сторонам, я поспешила покинуть старый замок, тем более, время подошло к ужину, о чем и оповестили большие напольные часы с боем, стоящие между высоких арочных окон.
Мама была недовольна тем, что я долго отсутствовала.
– Милая, я тебя всюду искала. Куда ты пропала? Я же просила тебя быть рядом, предупреждала, что придет Жюли на примерку.
– Простите мама, я забыла об этом, – покаянно склонила голову.
– Милая, ты хорошо себя чувствуешь? Ты бледна.
– Все в порядке. Наверное, это потому, что я торопилась.
Постаралась придать себе цветущий вид, пока мама не начала паниковать. Ничего у меня не вышло. Она критически осмотрела меня, потрогала лоб.
– Да ты дрожишь! Перед ужином зайдем к доктору Раонию, пусть он тебя осмотрит.
Обреченно вздохнув, я поплелась за ней.
– Не сутулься! – одернула мама, оглянувшись на меня.
У кабинета доктора Олиуса мама вскрикнула, как не подобает аристократке. Я выглянула из-за ее плеча и встретилась с синими глазами. Человек со шрамами презрительно скривил губы, что смотрелось жутко при их повреждении. Посмотрел на маму, усмехнулся и прошел мимо.
Какой гордый – презирает людей за их испуганную реакцию на его вид, а еще это его злит. Я вспомнила, как сама вскрикнула, когда увидела первый раз его лицо. Что на нем тогда было написано? Досада, злость, грусть. И тут я почему-то разозлилась на себя, за то, что отреагировала как все. Испугалась. Почему я хочу казаться лучше в своих глазах? Или нет, я хочу казаться лучше в его глазах? Мне непривычно, что кто-то может на меня злиться? Да, безусловно, это неприятно. Но что мне до его отношения? Ну и пусть злится. В конце концов, его шрамы и правда шокируют, и если ему так не нравится естественная реакция людей, пусть не показывается им.
О чем я думаю? Что за ужасные