было обтягивающее рубище из мешковины, но я не помню, чтобы эта Моисей в юбке обладала идеальной, как песочные часы, фигурой 90-60-90, чтобы у нее были длинные шелковистые волосы, выщипанные брови, голубые глаза, пухлые губы и вздернутая пышная грудь.
– Папа, ты покрасил Барби в черный цвет?
– Я хотел внести элемент красоты, чтобы ты произвел сравнение и по этому принципу тоже.
Из спины Барби с плантации торчал шнурок, и я за него дернул. «Математика – это скучно. Давай займемся шопингом», – пропищала кукла. Я вернул все игрушки на кухонный стол, в их болото, снова придав им позы убегающих от погони.
– Я выбираю Кена и Барби.
Тут отец потерял всякую научную объективность и схватил меня за грудки.
– Почему? Почему? – вскричал он.
– Потому что у белых людей всего больше. У Гарриет Табмен – газовый фонарь, палочка да компас, а у Кена с Барби есть и багги, и катер. Что тут сравнивать?
На следующий день отец сжег в камине все свои исследования. «Публикуй или погибнешь» – это следовало понять еще на первом курсе. Мало того, что в колледже у отца даже не могло быть своего парковочного места с именной табличкой, а курсовая нагрузка – о-го-го какая, его социальный эксперимент над сыном провалился. Я оказался статистической погрешностью, разбившей его надежды относительно всей черной расы в целом и меня в частности. Он заставит меня взрослеть. Деньги на расходы, которые прежде называл «позитивным стимулом», переиначил в «реституцию». Он все еще утверждал, что просвещение дается нам через книги, но вскоре после эксперимента с куклами у меня появились первая в жизни лопата, вилы и бритва для стрижки овец. Отец потрепал меня по щеке и отправил в поля, прицепив к комбинезону вдохновляющую цитату Букера Ти Вашингтона[28]: «Набирай полное ведро, пока есть вода».
Если на небе есть рай для тех, кто изо всех сил старался попасть туда, как старался мой отец, значит, должен быть и журнал по божественной психологии для публикации всех неудачных экспериментов, неподтвержденных теорий и отрицательных результатов. Это гораздо важнее, чем писать об универсальных лечебных свойствах красного вина только потому, что мы сами вбили это себе в голову.
Далеко не все мои воспоминания об отце – плохие. Хотя я и был его единственным сыном, мой отец, как и другие черные мужчины, был отцом многих. Можно сказать, что его детьми были все жители Диккенса. С лошадьми он управлялся не очень, зато слыл в городе Заклинателем ниггеров. Если какой-то ниггер «совсем рехнулся, твою же мать» и возникала необходимость уговорить этого человека слезть с дерева или с моста над эстакадой, отца звали на помощь. Он хватал свою настольную книгу «Планирование изменений»[29] Бенниса, Бенна и Роберта Чина (недооцененного у нас китайского психолога американского происхождения, которого отец в глаза не видел, но считал своим учителем), прыгал в машину и уезжал на вызов. Другим детям перед сном читали сказки, а мне – главы из этой книги. Например, такую: «Использование практикующими психологами