Хотя бы потому, что гончие совершенно не пахли псиной. И вообще ничем не пахли – она была готова волчий нос на отсечение дать. Интересно, что за твари эти псы? Да псы ли они вообще?
В мысли о собаках гармонично вплетался стук Митькиного сердца, слышный даже через куртку. Все вокруг сливалось и колыхалось. Спать на тропе ей раньше не доводилось… Не проспать бы вход в Трилунье. В пресловутый затерянный-потерянный Первый город луны.
Глава 4
Встреча в Первом городе луны
– Берегись! Редиректада! – Карина сама не поняла, как она это сделала.
Слово-знак вспыхнуло огнем в воздухе, каменная глыба впечаталась в землю, замерла на миг, затем словно вздохнула, пошла трещинами и осыпалась мелкой крошкой.
То ли Карина вынырнула из дорожной их дремоты чуть раньше Митьки, то ли у нее вообще реакция была капельку лучше. Но летящий в них обломок скалы отбила именно она. Вернее, не летящий, а свободно падающий с громадной высоты.
Не так давно во Втором городе луны она зубрила торракха – знак, позволяющий обращаться с весьма крупными предметами, как с мячиками для пинг-понга. Теперь сильно пожалела, что не довела до автоматизма его практическое применение. Повезло, что вспомнила редиректада – знак, меняющий траекторию движущихся предметов. Ну хоть не юбку на глыбу намотала, по своему обыкновению, и то хлеб.
Митька застыл на миг и вдруг длинным, ныряющим движением сбил Карину с ног и с силой оттолкнул в сторону. На то место, где они только что стояли, хлынул целый водопад острых обломков другой скалы.
«Скалопад, забодай меня комар», – мельком подумала девочка.
Чего они ждали от Первого города луны на трилунском конце тропы? Мёбиус его знает чего. Но уж никак не планировали оказаться прямо в гуще драки.
Тут стояла такая же темная ночь, как на оставленной Однолунной Земле. Новогодняя, она же ночь Смены лет. Но мрак то и дело разрывался разноцветными сполохами знаков, а холодный ветер, сильно пахнущий морем, едва ли не каждую секунду сменялся палящей сухостью. Ребята сошли с тропы почти в центре круга, образованного несколькими знаккерами. Но те не обратили на пришельцев никакого внимания – все оно без остатка было приковано к…
– Дракон! – вырвалось у Карины.
Когда она, сбитая с ног Митькой, грохнулась, ушибла спину и, кажется, порвала куртку, ее взору открылся необъятный небесный простор. И в нем выписывал невероятные вензеля, свивал свое гибкое туловище в немыслимые узлы лиловый огненный ящер. Он совершенно определенно являлся не драконоидом, но тварью иного порядка!
– Митька, тут дракон!
Митька, игнорируя сей восхитительный факт, волоком потащил Карину за пределы круга знаккеров. Если он кого и зацепил по ногам, то, скорее всего, его проигнорировали. Не до мальчишки было.
Люди метали в дракона кто знаки, а кто – все, что под руку, то есть под знак, попадалось. Гигантская тварь в сполохах пламени, гуляющего по шкуре