никак осилить не могут. Ума что ли не хватает? – спросил он у Нади, но, поняв, что ответа не дождётся, заглушил двигатель.
– Когда в лес-то пойдём? – спросил он, не зная, что делать дальше.
– Не спеши. Торопыга какой. Сначала давай договариваться, а потом уж за работу приступай.
– А чего договариваться? Мы и так уж вроде договорились.
– Не помню я что-то, чтобы мы о чём-то договаривались. Да и не в одних деньгах дело. Ты скажи мне, например, где ночевать собираешься?
– Как где? У тебя. Больше негде.
– Во-во. Именно, что у меня. А соседи что скажут?
– Нашла печаль-заботу. Им-то какое дело? Ты женщина одинокая, самостоятельная. Чего тебе отчитываться перед ними?
– Как это чего? Ты не сегодня-завтра взял, да и усвистал, а за мной этот отчёт потом до конца жизни хвостиком виться будет. Так и будут судачить, да косточки перемывать, пока не помру. Оно мне надо? В общем, так. У меня копёшка свежего сена есть, там и переночуешь.
– И не жалко?
– Чего не жалко?
– Меня? Комары ведь сожрут.
– Сладкий что ли такой?
– А ты попробуй. Может и тебе понравлюсь.
– Ты вот что, Василий. Ты язык-то свой уйми. Не люблю я шуточек таких. Хочешь работать, так давай делать так, как я тебе говорю, а нет, так плыви себе брасом со своим баркасом.
– Ну, вот. И не пошути с тобой.
– Какие тут шутки? Клеймо привесят, не отдерёшь потом. Договорились?
– А у меня есть выбор?
– Нет, – твёрдо ответила Надя.
– Ну, а если нет выбора, что тогда и обсуждать?
– Ну, и хорошо. А теперь пойдём в дом. Накормлю, чем Бог послал, а потом уж можно и за работу. Работников сначала кормить полагается, – закончила Надя и, повернувшись, пошла в дом. Василий пошёл следом.
Время обеда уже прошло, но Надя, видимо, увлекшись работой, ещё не обедала, поэтому налила наваристый мясной борщ в две тарелки, нарезала хлеба, выложила свежие огурцы, лук и помидоры, и пригласила Василия к столу.
– Руки-то где помыть? – спросил Василий.
– Умывальник во дворе, – ответила Надя.
Помыв руки, вернулся и сел за стол. Надя продолжала стоять.
– Ты чего? – спросил удивлённо Василий.
– Нехристь, что ли? – спросила в свою очередь Надежда.
– В смысле? – не понял он.
– Чего не помолившись за стол усаживаешься?
– А …это? Дак, не привык как-то. Всё один, да один.
– А если один, так и молиться не надо?
– Далёк я от этого, Надя.
– А крест-то хоть носишь?
– Ношу.
– Как украшение?
– Ты, Надежда, в чужую-то душу не лезь, – нахмурился Василий. – Без тебя есть кому в ней поковыряться.
– Я и не лезу. Когда будешь сам-один, тогда и делай, как знаешь, а у меня за столом будем молиться, – отрезала Надежда. – Вставай! – приказала она.
Василий поднялся, и Надя стала читать молитвы перед принятием пищи. Помолившись, уселись за стол. Ели молча. Надежда