постройки, и высланы дозоры, чтобы поймать поджигателей, а также объявлено, чтобы никто не смел ничего трогать и не бродил бы по имению. Столб дыма и огня поднялся необъятный, и все вблизи заносило пеплом. Многие говорили, что тут прячутся немцы и подожгли, чтобы указать наше местоположение. Искали всюду, но никого не удалось поймать. Не успел этот сарай догореть до половины, как вдруг вспыхнул другой сарай. Последний так близко от одной из батарей, что ее пришлось поспешно вывести. Все были до невероятия возмущены этим безобразием, но виновных так и не нашли. Тем временем было получено донесение, что Сталупенен занят 25-й дивизией и что она продолжает наступление далее на запад. Вследствие этого и моя дивизия тоже двинулась в направлении к Катенау. Задержки не было, так как авангард был своевременно выдвинут на должную дистанцию вперед. Сначала пришлось идти по плохой дороге и пересекать без моста топкую речку. Затем движение продолжалось по малой проселочной дороге. Я ехал в голове колонны главных сил. По пути следования все деревни были покинуты населением, но везде на свободе кругом было множество домашних животных и птиц. Некоторые телята, жеребята, поросята и проч. пристраивались даже к колонне. В одном месте в течение нескольких верст бежал даже рядом с дорогой молодой кот, а собаки шли по несколько вместе. Вообще оживление было большое. Во всех населенных пунктах, через которые мы проходили, была одна и та же картина: двери в домах открыты настежь и в комнатах все перерыто и разбросано. Так как мы шли в голове, то у нас было представление, что все это сделано было отступавшими немцами, но наши солдаты при первой же возможности сейчас же залезали в дома и принимались рыться. [Не]скольких из них пришлось даже лично выгонять. Ввиду этого было приказано принять строжайшие меры против мародерства. Около 5–6 час[ов] вечера, когда колонна была еще на походе, ввиду медленности движения авангарда штаб дивизии нагнал его хвост, и голова главных сил подходила тоже близко. В это время я услышал впереди себя несмолкаемые крики. Наконец, крик стал перекидываться назад в глубину, и я ясно различил, как десятки голосов кричали: «кавалерия слева, артиллерия карьером вперед» и т. д. Спрашиваю, кто приказал кричать, – никто не знает. Крик этот немедленно прекратил кругом себя, но он передался в главные силы, и, пока поскакали его прекращать, вдруг слышу, один за другим, несколько артиллерийских выстрелов и в том числе два разрыва вблизи штаба дивизии. Начинаем наблюдать во все стороны, для той же цели высланы были еще раньше дополнительные разъезды, но ничего не видно. Думаем, не аэроплан ли бросил бомбы и улетел. Однако небо ясное, и он не мог бы быть не замечен. Огонь прекратился, через некоторое время вернулись разъезды, но никого нигде не обнаружили. Только на ночлеге узнали, что артиллерийский огонь открыл из наших же главных сил ошалевший командир (кажется, 1-й) батареи только на основании вышеуказанных криков. Хорош, однако. На ночлег авангард стал в Катенау, а главные силы – в нескольких верстах не доходя Катенау.
