женщинами, с одной достаточно долго и Марина каждый раз надеялась, что он женится, и у нее будут внуки, но нет… создавать семью Кирилл не собирался, подводя под свое кредо философскую базу: "дети не нужны… они осложняют жизнь… не хочу и не могу нести ни за кого ответственность…", ну и т.д. Марине все это казалось очень странным, за сына болела душа. Со своей холодностью к подругам, болезненной, почти маниакальной чистоплотностью и любовью к порядку, он не казался ей счастливым человеком, но повлиять на его жизнь она не могла, только дружила с его девушкой, которую она сделала своей подругой, а на самом деле "шпионкой", которая ей докладывала о сыне и его образе жизни. Иначе Марина о нем вообще бы ничего не знала. Изредка она втроем встречались в дорогом ресторане, где сын платил за ужин, разговаривали, прикидываясь семьей. Марина была благодарна девушке, без нее, она знала, она бы сына видела не чаще раза в год.
Время от времени по-прежнему у Марины в доме появлялись новые, недавно приобретенные друзья, или друзья друзей и она им помогала: то сидела с чужим ребенком, то у нее жила мать, чья дочь лежала в Москве в клинике, то делала каким-то коллегам любезности, покупая им через американских знакомых, разные дефицитные в Москве вещи. Знали ли эти люди, насколько эти покупки нелегко Марине давались: сначала надо было попросить, потом переводить деньги, передавать… зачем она так поступала, для чего ей была нужна подобная благотворительность ? Вопрос непростой. Марине нравилось показывать окружающим свои широкие возможности, как она многое может, причем через "друзей", которые… о друзьях говорилось небрежно… в Америке, в Израиле, в Германии, в Англии… ей было приятно, что у нее есть друзья повсюду, они ее любят, ценят, и стоит ей попросить, ей тут же услужат… не проблема… пустяк… вы не можете "достать", а я могу… Нет, не благодарите, мне ничего не нужно. И действительно Марина была совершенно бескорыстна, может быть когда-то она что-нибудь и ждала от окружающих, но ничего не получая, привыкла не ждать, а полагаться только на себя.
Этот обычный день ей не очень запомнился, так в общих чертах. Сколько Марина потом не пыталась припомнить детали, они от нее ускользали. Она находилась в паузе между картинами. Никуда ей было не нужно, только по своим собственным делам, такие дела Марина была мастер себе придумывать. Кофе с подругой, ланч с приятелем, бассейн, парикмахерская, массаж… Марина полностью раздевалась, освобождая свое сильно располневшее, но еще держащее форму тело от одежды, ложилась под свежую простыню и ждала своего разбитного веселого Витю в предвкушении удовольствия. Он давно уже превратился из простого массажиста в приятеля, хотя за пределами массажного салона они никогда не виделись. Витя с ней болтал, делал комплименты, немного делился своими проблемами и просил совета. Он-то Марину вовсе не считал приятельницей. Она была для него просто средних лет регулярной клиенткой, дающей каждый раз приличные чаевые. Никакого желания болтать во время сеанса у Вити не было, но он знал, что клиентки