хотела. Не знаю, что на меня сегодня нашло.
– Ладно, разбирайтесь без меня. А я без вас прыгну. Позвоните, когда закончите, – может, зайду на кофе.
Она быстро целует меня в щеку и убегает раньше, чем я успеваю попросить ее не оставлять меня одну. Мы с Шоном в кухне один на один. Он молча наливает себе еще кофе, добавляет немного молока, и еще немного, и еще, так что это начинает сводить меня с ума. А я не хочу, чтобы мой муж сводил меня с ума, я хочу Шиллу! Но тут я вспоминаю про «Виноград» и понимаю, что не только я перед ним виновата.
Он всыпает в кофе примерно полпакета подсластителя, размешивает, отхлебывает, вздыхает. Потом отрывает кусок пищевой пленки и бережно, как новорожденного младенца, заворачивает тарелку Никки. Наконец поворачивается ко мне и говорит:
– Так почему ты на меня злишься?
– Я на тебя не злюсь.
– Нет, злишься. Ты сама сказала – цитирую: «На тебя бесполезно злиться».
Я уже готова закричать: «Виноград!» – но тут у него звонит телефон.
– Да, – говорит он, сев на спинку дивана. – А, да? Ладно. Хорошо. Надолго?
Следует довольно длительная пауза.
– Угу. Ладно. Нет, нет, все хорошо. Я хочу сказать – мне надо поговорить с Уиллой, – он умолкает.
Я чувствую, как напряжение спадает. Я не могу сейчас обсуждать с Шоном «Виноград». Этот разговор может все подорвать и вывести на поверхность то, к чему я еще не готова. И к тому же ему надо со мной поговорить. Мои мысли замирают. Я стараюсь успокоиться – вдыхаю и выдыхаю, как учил Оливер, – и не могу даже представить, о чем Шон хочет поговорить со мной – о любовнице, о разводе? С кем он сейчас разговаривает? Пожалуйста, вселенная, не причиняй мне боль. Пожалуйста, пусть Шон не окажется таким же, как тот приятель Голдмана, который переспал с Кэндис, подругой Иззи.
Шон говорит в телефон:
– Мы все обсудим. Конечно, конечно. Да, я понял. Уверен, Уилла будет только рада.
Я позволяю себе вдохнуть чуть больше воздуха – вряд ли он скажет шлюшке, которую встретил в «Винограде», на игре в гольф или где-то там еще, что я этому только рада. Я смотрю на него, но он внимательно разглядывает вид из окна. Кто знает, что он видит на горизонте. Но точно не меня.
– Он еще спит, – говорит Шон. – Скажу, чтобы позвонил тебе, когда проснется.
Снова пауза.
– Хорошо. Береги себя. Да, я понимаю.
Он нажимает на кнопку и какое-то время разглядывает пол, потом вспоминает, что я сижу как на иголках, что мы собирались кое-что обсудить и многого еще не сказали друг другу.
– Это Аманда, – он медленно поднимается, словно во время разговора потянул спину. – Ты ведь не против, чтобы Никки еще немного пожил у нас? – Не глядя мне в глаза, он тянется за чашкой.
– Ну хорошо. А немного – это сколько?
– Гм… большую часть лета.
– Большую часть лета?
– Она получила ту должность, в Танзании. Вообще-то это классно. Будет менять мир к лучшему.
– Никто и не отрицает, – интересно, не хочет ли он сказать, что я-то