фабрике, хозяин которой, немецкий еврей, разрешил ему соблюдать шаббат. Лев дослужился до помощника управляющего, затем – до управляющего. В 1930-м он завёл своё дело – “Швейную мастерскую Голда”, обустроившись в полуподвале на Эстер-стрит.
Варю назвали в честь бабушки – она работала у Льва бухгалтером, пока оба не отошли от дел. О родных по материнской линии она знает не так много – лишь то, что другую бабушку звали Кларой, как Варину младшую сестру, и что приехала она из Венгрии в 1913 году. Но бабушка умерла, когда Вариной маме, Герти, было всего шесть лет, мама о ней почти не рассказывает. Однажды Клара с Варей прокрались в спальню матери, поискать какие-то следы бабушки и деда. Словно ищейки, они чуяли тайну, окружавшую эту пару, пьянящий дух интриг и страстей – потому и сунули нос в комод, где Герти хранила бельё. В верхнем ящике обнаружилась небольшая деревянная шкатулка, лаковая, с золотым замочком. Внутри лежала стопка пожелтевших фотографий смешливой брюнетки – стриженая невысокая девушка с тяжёлыми веками. Вот она в трико с юбочкой, подбоченилась, подняв над головой трость. Вот скачет на лошади, выгнувшись назад, в амазонке с глубоким вырезом. Но самая, пожалуй, удачная фотография – где она болтается в воздухе, держась за верёвку зубами.
В том, что брюнетка на фото – их бабушка, они скоро убедились. Ещё на одной карточке, измятой, захватанной жирными пальцами, она стояла рядом с высоким мужчиной и маленькой девочкой. В девочке с пухлыми кулачками, цеплявшейся за руки родителей, Варя и Клара без труда узнали мать – это испуганное выражение лица ни с чем не спутаешь.
Клара тут же присвоила шкатулку вместе со всем содержимым.
– Чур, моё! – заявила она. – Меня в честь неё назвали! А мама всё равно туда не заглядывает.
Но, как очень скоро выяснилось, она ошибалась. Наутро после того, как Клара утащила шкатулку к себе в комнату и спрятала под кровать, из родительской спальни донёсся вопль, а следом – гневный голос Герти и виноватое бормотание Шауля. Спустя несколько секунд Герти ворвалась в детскую:
– Кто взял?! Кто?!
Ноздри её раздувались, а внушительные бедра заслонили весь свет, что обычно лился из прихожей. От ужаса Клару бросило в жар, она чуть не расплакалась. Когда Шауль ушёл на работу, а Герти вернулась в кухню, Клара прошмыгнула в родительскую спальню и водворила шкатулку на место. Но, оставаясь одна в пустой квартире, Клара неизменно разглядывала фото миниатюрной женщины. И, любуясь её дерзостью, клялась быть достойной своего имени.
– Хватит озираться, – шипит Дэниэл. – Ведите себя как дома.
Бежевая краска на стенах облупилась, в подъезде темно. Они взбегают по лестнице. На пятом этаже Дэниэл останавливается.
– Ну и что дальше? – шепчет Варя. Ей нравится подзуживать Дэниэла.
– Подождём, – отвечает Дэниэл. – Кто-нибудь да выйдет.
Но Варе не терпится. Дрожа от нежданного страха, она пускается вдоль лестничной площадки одна.
Варя ожидала, что волшебство хоть