невозможно оторвать взгляд.
А если подойти к стеклу вплотную и обратить внимание на то, что находится прямо под тобой – увидишь котлован, начало очередной стройки. Всё в движении, но будто в замедленной съёмке. Маленькие человечки передвигаются между огромными плитами, и видно их только благодаря ярко-оранжевым накидкам и каскам. Ты будто погружаешься в мир Lego в магазине «Hamley’s». И тянется рука к кнопке, чтобы инициировать движение крана или перемещение машин из подземных парковок и обратно. И всё это действо разворачивается в условиях абсолютной тишины и безмолвия. Разве что звук печатания на ноутбуке или движение чувствительной части ксерокса дополняет картину и, наконец, возвращает в реальность.
Ах да, я совсем забыла про главного комиссара! В целом можно сказать, что в нашем отделе все были комиссары, как в игре мафия, потому что все мы по-своему занимались вопросами безопасности. Но как в любом давно или недавно сложившемся коллективе, был среди нас самый главный. Он отличался от Иониса тем, что был русским, а вопросы задавал не прямо, а невзначай, в пустой болтовне о том о сём.
Он сидел в то лето по диагонали от меня и всячески со мной любезничал. Особенно он порадовался тому, что я снимала в том районе Москвы жильё, где он прежде жил со своей семьёй. Он был настоящим семьянином и профессионалом своего дела. Его не любили всем коллективом, потому что боялись.
Его фигура, рост и род занятий кому-то внушали отвращение. Отчего-то, народ думал, что ему известно всё и обо всех, что он бывший КГБ-шник и вообще нехороший человек. А мне он нравился. Своей «советскостью», словами «могу доложить», дисциплиной и качественной, по-своему самостоятельной исполнительностью он напоминал мне отца. К женщинам он относился осторожно, но с большим уважением, был вежлив всегда, и это не было наигранно.
Вот так и проходило то моё лето – в работе, в запарках в метро, в ежедневной усталости. Темп жизни сильно изменился по сравнению с институтом, а ответственность возросла. И только моральная поддержка таких мужчин, как Ионис и главный комиссар, здорово заряжали меня и делали моё положение в жизни не таким унылым, как мне могло показаться на первый взгляд.
Я возвращалась домой в один из самых дешёвых районов Москвы с обыкновенными магазинами, в которых продавщицы стоят за прилавками и советуют, что лучше взять. Могут ответить на вопрос, когда привезли товар, знают покупателей в лицо и здороваются. Таким продавщицам мне было не стыдно признаться, что я не знаю из какого мяса лучше варить борщ, а из какого щи.
В общем, эти магазины для таких как я – приезжих, снимающих жильё одиноких провинциалов. Там было всё просто и понятно, и как это заведено в провинции, с долей живого общения. И выходя из магазина, я чувствовала, что не просто закупила продукты на неделю, но ещё и побыла с людьми.
Я заходила в свою съёмную комнату, раздевалась, включала сериал на ноутбуке и засыпала. Так проходил