рот не влезал, – рассеянно ответил Романов.
– А где ж он нынче, зуб-то, украли что ли?
Романов оглянулся – пожилой военный смотрел на него строго, а девушка настороженно, и оба были начеку.
– Зуб этот силу имеет, – сказал Романов, стараясь идти в ногу со Степанидой, чтобы та слегка ослабила хватку, и еще раз оглянулся назад. – Только где он теперь…
– Да ну, – недоверчиво сказала Степанида. – И где ж его спрятали?
– Просто так не найдешь. Мироедов в последний свой приезд его в фонтан бросил, но что за фонтан – неизвестно.
– В последний? Так и знала, наврал ты мне – не один раз Мылоедов твой приезжал! – торжествующе заявила Степанида.
Они повернули и уперлись в фонтан, вяло пульсировавший двумя струями – из мозаичной рыбы и из неудобно устроившейся у бортика русалки.
Степанида завороженно уставилась на рыбу, а Романов вырвался, в несколько прыжков догнал покачнувшийся трамвай и, устроившись на крюке для прицепа, умчался за поворот.
Сзади послышался свист – это взял старт пожилой военный. Зато девушка – Романов успел это заметить – не отрываясь смотрела на фонтан, а Степанида уже засучивала рукава.
Перед следующей остановкой Романов спрыгнул – пожилой военный, хоть и отстал, но еще держался в нескольких кварталах за ним. Романов усмехнулся и бросился в переулки. Там, не упуская из виду номера домов, на всякий случай поплутал и через несколько кварталов выбежал к Семиовражному переулку.
Здесь было тихо, за столиком уличного кафе под зеленым зонтиком сидел кругленький старичок и держал двумя пальцами кофейную чашечку тонкого фарфора. Облачен он был в светлый элегантный костюм, вместо галстука шею обвивал расшитый шелковый платок изумрудного цвета. Драконы на шелке сплетались с языками пламени, ими же исторгаемыми. На толстеньких пальцах старика сверкали разноцветные перстни, нежно-салатовые носки с мелким восточным узором вызывающе выглядывали из лаковых туфель.
Все это старичку чудовищно не подходило, смотрелось насмешкой над его простоватым лицом и округлой фигурой. Между тем он вел себя так, словно имел полное право и на туфли, и на платок с драконами, и на каждый перстень по отдельности. Цвет зонтика над столом и цвет его носков так гармонично сочетались между собой, будто зонтик он специально прихватил из дома.
Романов резко развернулся и нарочно сел спиной к противоположной стороне улицы, где по его расчетам должен был красоваться игорный дом. Совсем скоро, подумал он. Ему представлялось, что все окна смотрят сейчас на него с упреком, он почти слышал обратный отсчет времени, и каждая секунда отдавалась металлическим лязгом.
Кореец-официант в узбекской шапочке и в цветастом галстуке поверх передника неторопливо убрал тряпку за пояс и принес меню в целлофане, горбившемся пузырями. Романов разгладил пузыри – в меню значились чай и кофе без подробностей.
Он отложил меню и попросил:
– Кофе со сливками.
Официант кивнул и ушел, сверкнув белой волной передника.
– Не