не так хорошо, как здесь, и я попросила его остаться в нашей теперешней квартире.
– И он согласился?
– Мам, я от него «нет» еще ни разу не слышала. А на покупки ходить с ним одно удовольствие.
Одно из помещений в Москве по прослушиванию телефонных разговоров. Девушка, слушающая Лену, включает громкость. Постепенно две другие подходят к ней и слушают.
– Вот идем в торговый центр, их здесь несколько, один другого лучше. Он любит со мной на покупки ходить. Ну, ты знаешь, я же не особая барахольщица, так он мне говорит: а теперь это, а теперь это, а почему не это, ты в этом будешь хорошо выглядеть.
– Детка, но ты его все-таки придерживай. Конечно, у него высокая зарплата, но вы ведь и нам присылаете, даже его двух тысяч может не хватить.
– Мамочка, не беспокойся. Во-первых, мы оба люди не с такими уж большими требованиями, привыкли к скромной жизни. Предупредил меня, чтобы я ему золотые часы не покупала, сказал, что они ему не нравятся, время они лучше не показывают и в его окружении это не принято – его часто приглашают на доклады и лекции то тут, то там, мы так и в Париже побывали, и в университетах в Англии, Дании и в Италии. Он меня всюду с собой берет.
А во-вторых, у него зарплата уже больше трех тысяч. Там как увидели, какой он специалист, даже свои работы может читать по радио не хуже любого диктора – он еще смеялся: «Зря я, что ли, десять лет лекции в Плехановке читал», так ему живенько прибавили. Его очень ценят. И с сотрудниками проблем нет, он не задается. А ведь он здесь считается и доктор, и профессор, доцент – это «ассистент-профессор», по-английски.
И ездим мы много, у нас машины еще нет, так мы автобусные экскурсии берем, то во Францию, то в Италию, даже в Испании были. Германию тоже неплохо изъездили.
– А как вы их берете, нужны визы?
– Очень просто берем. Приходим в райзе-бюро, это бюро путешествий, их здесь много, просим проспект, а потом говорим: «Пожалуйста, два билета на поездку в Австрию», а нам отвечают: «Отправление во столько-то, оттуда-то, приходите за пол-часика и не забудьте взять удостоверения личности», для нас это паспорта. Вот и все. Мам, я проснуться боюсь.
В аппаратной раздается рыдание.
– Кать, да что с тобой, ну что ты? Не знаешь, что такое загранка?
– Они оба нашими были, я знаю кто ее муж, это Чернов, слышали, из Плехановки. У нас там знакомый работает, профессор, так ему чтобы в Болгарию на курорт поехать, надо было путевку, потом характеристику, потом одобрение парткома, потом визу.
Что, Ленка сбежала, предательница? Это они, там у себя, наверху, предатели! Как они живут, и как мы!
– Ну, они же руководство…
– Руководство? За такое руководство знаешь что полагается? Если бы мы хорошо жили, пусть бы хоть в золоте катались, а как мы живем? Это меня предали! И тебя! И ее! Ну, что, комсорг, стучать пойдешь? Иди!
– Да брось ты, Кать, Сядь, выпей воды и отходи.
Две других девушки