написал домой – и это дошло, – что больше не может видеть, как на допросах избивают пленных немецких солдат, хотя сам был еврей, и что происходит в Германии, он знал, но, конечно, не о лагерях уничтожения, дело было в 42-м, их тогда еще и не было. Ну, там не только немцев избивали, но тут уж отец не присутствовал, переводчик не требовался, а то все могло произойти раньше. А затем семья получила извещение, что отец пропал без вести, так что Чернов считался сыном погибшего на фронте. Но через некоторое время жена отца докопалась в Комитете до кое-чего. Какая-то информация у нее, видно, была, может, от его друзей. Отец не пропал, он погиб, но при обстоятельствах, о которых решили молчать, чтобы не повлиять на мораль фронта и тыла. Жену в Комитете кто-то пожалел и шепнул, что «ваш муж получил вечное наказание». Она крикнула: «Как?!» и тот добавил, что он расстрелян за помощь врагу – видал! Однако в списках репрессированных он не числился.
Есть основания предполагать, что произошло следующее: отец, в конце концов, вступился за пленного, кое-кому из особистов расквасил морды, те полезли за оружием, но он был стрелок получше тыловых крыс, а оружие, как у боевого офицера, у него было с собой. Он и сумел уложить одного-другого, пока те его не застрелили, по всей вероятности, в спину.
История, как видишь, была такая, что трубить о ней не стоило, и ее замяли. Но Чернов о ней более или менее знает, и Госбезопасность, надо думать, ненавидит, так что ходу нам к нему нет.
– И как же он стал вашей операцией?
– Он, через знакомых в сионистском движении, заказывает, а затем и получает по обычной почте вызов от «родственников» из Израиля, и так мы узнаем о намерениях ученого из Плехановки. Стало известно, что он отличный и критически мыслящий специалист – одну его работу даже не пропустил Главлит за слишком критический характер.
Вот тогда было решено дать ему уехать, начать в загранке писать, и почитывать, что он пишет – у нас тоже есть любознательная публика. И посмотри, ведь он выпорхнул как птичка из клетки.
– Которой коленом под зад поддали. Что ему Плехановка устроила! А там и почтальон, и лифтер, ну прямо роскошь! И это ваша операция?
– Да кто же знал, что он уже подает на выезд! Ну, да, он был среди сионистов, это мы еще до вызова выяснили, у него документы проверили, когда он вышел из метро, возле которого его уже поджидали, а потом извинялись, что за разыскиваемого преступника приняли.
Мы знали, что он с их сборища идет и с пачкой фотокопированных материалов на сионистские темы, спокойно могли бы его сгрести, приведя в милицию и обыскав – семидесятая статья, изготовление, хранение и распространение антисоветских материалов, до семи лет. А ведь не сделали же, только выяснили, что это за новая фигура у них.
Ну да, понятно, что он собирается подавать на выезд, да ведь улита едет, да когда еще будет! Да и он поначалу не торопился, видно, не решался такое место оставить, да и как потом поняли, не хотел делать гадости своему завкафедрой, которого