он вернулся к нормальной жизни. Ташенька уверяла, что он скоро вернется, а я про себя думала, что лучше уж, чтобы он жил для других, чем для себя, раз уж его жизнь разбита смертью жены. Верно, его жизнь теперь более угодна Богу, чем раньше. На следующий год он уже был в Волышеве и больше в Пермь не возвращался.
Но я отвлеклась в сторону от нашего приезда в Москву с Мама. Вернее, тогда же тетя Танюша Строганова рекомендовала ей художника Колуччи, чтобы рисовать тушью наши портреты, а его жену для наших занятий французским языком. Она раньше была гувернанткой Мисси, Ольги и Елены, а он давал им уроки рисования. Там они и познакомились и поженились. Он был крошечный смуглый итальянец, а она – крошечная француженка, очень остроумная и смешливая. Они жили в Дугине во флигеле. Он рисовал ужасные портреты и парковые ландшафты, в связи с чем много гулял, она же предпочитала посидеть. Он был сентиментален и делал нам комплименты, к которым мы не привыкли, а я их просто не любила и просила м-ль Колуччи всегда быть с нами, когда он рисовал портреты. Она много нам рассказывала о тете Мисси и ее сестрах, о тех строгостях, которые были в доме, и о глупостях, которым их учила Ташенька. Не помню, сколько раз приезжали они к нам летом из Петербурга. Это уже было при мисс Хилл. Зимой мы с ними переписывались. Конечно, мы писали много глупостей. Колуччи посылал нам в письмах маленькие рисунки чернилами, которые были гораздо лучше его портретов. Одно лето в Дугине по приглашению Мама провела семья Комаровских. Тетя Леонила была одной из дочерей тетушки Паниной. Другая дочь была тетя Левашова. Не знаю почему, но Комаровские были в стесненных обстоятельствах, и Мама по доброте предложила им остаться в Дугине, пока Комаровский был на маневрах в Варшавском округе. Мама любила своих двоюродных сестер. Комаровским отвели целый флигель. Кроме тети, там были ее сыновья, Юрий и Вика, с их учителем и маленькая дочь Оля с гувернанткой-англичанкой по имени Тома. Мы очень любили мальчиков, которые были нашими ровесниками, а Оля была много младше и всегда плакала. Ее постоянно наказывали, а мисс Тома была неприятная особа. Мы отлично понимали, что Leek находит ее вульгарной, хотя никогда этого не показывала. Тетя Леонила всегда вышивала какой-то гипюр в зеленых маленьких пяльцах, к которым были приколоты сложенные аршины уже готовой вышивки. Она была высокая, зубастая и очень некрасивая, но очень участливая и милая. Мы любили обоих Комаровских, которые часто приглашали нас к себе и принимали участие в наших играх, шарадах и так далее. Любимицей дяди Комаровского была Тоца, которая всегда была красивой. Почему-то Мама прозвала ее в шутку «Хитрый деревенский священник». Это было прозвище дяди, и он всегда ее так называл. Юра и Вика были нашими партнерами в танцах, хотя неуклюжи, но очень старались. Насколько помню, обоих убили большевики. Вика был женат на графине Соллогуб, которая была много старше его, но они были счастливы. Оля вышла замуж за немца и онемечилась, хотя долго жила во Флоренции. Тетя Машенька рассказывала, что она так зверски обращалась