там, за стенами этого здания солнце уже клонилось к закату, а, может, уже и село, спрятавшись за пазуху горизонта, тяня на своем хвосте тьму. Она имеет в Зес густоту кофе с молоком. Но она не пахла так приятно. В ней было что-то от желчно-горького зловонья тех монстров, что бродят по Загранице. А здесь, на нижних этажахбазы, всегда сиял белый свет, и пахло как в стерильной перчатке.
Илерия провела рукой по лицу, чуть натягивая кожу. В ее кабинете сохранялся полумрак, только зеркало сияло каким-то внутренним серебристым светом.
– Прутья клетки, – сказала она, всеми силами пытаясь сосредоточиться на воображаемой точке между бровей. Зеркало прозрачно, как наичистейшая вода. Наверно, такое же холодное.
Прислонилась к нему лбом, потом щекой. Прохладное. Мысли, горячие угли, стали понемногу угасать. Этого было достаточно, чтобы перебороть слабость и тошноту.
«Еще немного», – подумала Илерия, остывая подобно вечернему воздуху. – «Еще немного».
А время тикало стрелками часов на ее руке. Тик-так, тик-так – так оно текло, не оставляя за собой места развернуться и сделать вздох. Но больше не зажимало, хотя и наполняло собой все пространство. Стол, кресло, шкаф, зеркало: все буквально пропиталось вонью приближающейся встречи. Доктор Азимов, должно быть, испек самый мерзкий пирог из вопросов.
Медленно выпрямившись, Илерия поправила выбившуюся из-за уха прядь волос и вышла.
Белый коридор, запах антисептиков и лекарств, яркий свет остались позади. Лифт вынес Илерию на третий этаж с минус шестого, где все другое: презентабельное, много дерева, камня, и лишь одно яркое пятно – огромная картина на стене в конце коридора. Брызги пятен на квадратном полотне сливались во что-то напоминающеецветок. Неровные стены будто впитали этот сияющий небесно-голубой оттенок, спрятав его в каждом закутке каменных плит. Кровь начала пульсировать и коридор, заостряясь, то сжимался до полотна, то расширялся. Секундное помешательство быстро исчезло, не успев впиться клыками в Илерию, так и застывшую посредине красного вычурного ковра. Еще немного и заколдованная внутренними демонами, она бы прошла мимо двери кабинета доктора Азимова, желая приблизиться к картине, имеющей глубину глаз Анны.
Теперь она жалела, что не поела. Как же еще можно было объяснить это странное пульсирование пространства. Все дело в ее голове, в мыслях, ослабленных и погрызенных червячками. Ведь другого не могло быть: мир статичен и лишь человек наделяет его жизнью. Достаточной, чтобы сводить с ума. И проблема Илерии заключалась в том, что ее сводил с ума не внешний мир, а тот, что внутри.
Тихо, но уверенно постучав костяшками пальцев, Илерия прислушалась, ожидая ответа с той стороны. Лучше бы он промолчал. И она сможет уйти домой. Желание оказаться в постели окутывало тело сонной слабостью.
– Входите, – прозвучал глубокий голос.
Дверь тихо заскрипела, когда Илерия открыла ее. Звук, напоминающий жалобное мяуканье маленького котенка.
– Здравствуйте,