хмыкнул. Его серые глаза смотрели, не мигая.
– Это не Звезда! – если бы его руки были свободны, то он бы жестом проиллюстрировал масштаб системы. – Я слышал, что люди под куполом могут гулять по зеленым лугам, по паркам с деревьями… – его дыхание сбилось и, когда Илерия оторвалась от микроскопа, увидела, что он плачет. – Мы же живем в грязи, среди болезней. Люди деградируют, теряют веру, а кто не перестает бороться рано или поздно оказываются здесь или их кости пожирает Гремучая Змея.
Илерия затихла. Душевные муки, горькие мужские слезы, слова, сказанные хриплым глухим голосом, не могли быть ложью.
Она уже где-то слышала подобное. Анна говорила такие же слова, словно в доказательство показывая ей фотокарточку. На ней были запечатлены мать с ребенком на руках, и все вокруг было зеленым, даже изумрудным. Удивительно, как хорошо сохранились краски, совершенно не выгорев и не потускнев от пыли.
– Бог не справедлив. Он разделил людей на две части, одна из которых решает, жить ли другой или нет, – пытаясь сдержать слезы, Ноам нахмурился, уставившись в потолок. – И чем они заслужили подобную милость?
Руки Илерии задрожали, а всегда сильное выражение лица бесконтрольно сменилось на растерянное. Прикованный к кушетке человек говорил слова, умеющие проникать глубоко. Она не знала, почему раньше не думала об этом. Ей посчастливилось жить в безопасной зоне и это мешало ей осознать, почему люди в Загранице пытаются уничтожить противный их миру оазис жизни.
– Дело не в справедливости – сказала Илерия, – дело в самих людях. Вы убиваете, Вас убивают. Это закономерность.
Ноам зло дернулся. Железные ножки кушетки заскрежетали по полу.
– Мы защищаемся! Нас истребляют каждый день, каждую минуту! – его голос срывался, но он продолжал. – Поганый Крон не позволяет нам даже дышать. Каждая травинка, выращенная под лампами, ценится нами сильнее, чем вами человеческая жизнь и свобода!
– Вы развязали войну, а не мы, – губы Илерии искривились в презрении. – Вы разрушали страны! Покончив с одной, двигались дальше и дальше, – она еле сдерживалась, чтобы не плюнуть ему в лицо. – Ни в одном языке мира нет слова, способного описать вас!
– Наши предки несли демократию, – обреченно произнес Ноам, но в нем не было оправдания, а лишь усталость. – Мы давали людям свободу от диктатуры.
– Лишь дав народу власть, ты лишишь его свободы, – именно этими словами характеризовали в академиях и школах творившийся хаос сепаратизма в 20 – начале 21 века. – Ваши предки превратились в беспощадный вирус, приведший нас к тому, что есть. Вы как потомки Каина получаете расплату.
– Мы уже вполне испили собственной крови, превращаясь в самых настоящих монстров, не похожих ни внешне, ни внутренне на людей. Мы страдает из-за тех, кто прячется под куполами. А что же делать тем, кому просто не повезло оказаться вне ваших городов? Умирать, рожать недолюдей?
– К сожалению, среди вас больше уродов