балах. Они начинались, в основном, в половине девятого вечера, а завершались застольем, во время которого император, обходя столы, разговаривал с присутствующими. Сам он на балах обычно не ел.
Для прохода на бал каждый класс пользовался своим подъездом. Великие князья входили через Салтыковский, а для придворных предназначался подъезд Их Величеств. Военные шли через Комендантский, а гражданские чины через Иорданский подъезд.
Пёстрая нарядная толпа уже переливалась из залы в залу. Великосветский Петербург тонул среди провинциальных дам и барышень, попавших во дворец благодаря служебному положению мужей и отцов или наехавших из губерний богатых дворян-чиновников и банкиров. Матушки и тётушки искали женихов для своих дочерей, а лучшей биржи, чем большой придворный бал, трудно было найти. Большинство офицеров, назначенных на бал, бросилось навстречу молодым женщинам и девушкам. Нужно было заранее пригласить их на один из пятнадцати танцев, указанных в программе.
Около дверей, где должна была выйти царская семья, толпились высшие чины свиты. Князь Григорий Константинович Орлов находился в это время у буфета вместе с любителями выпить шампанское перед началом основной части бала.
Но вот раздался стук палочки придворного капельмейстера. Шум мгновенно стих, и в распахнутые двумя высокими неграми двери стала входить царская семья. Впереди, под громы полонеза, шёл грузный император, держа за руку миниатюрную императрицу с яркими глазами и мягкой улыбкой. За государем вышагивал, стараясь попасть в такт его шагам, камер-паж, за ним – дежурный генерал-адъютант и Министр двора. Позади императрицы бесконечный шлейф платья несли два камер-пажа, поднимавшие его на поворотах и потом расправлявшие во всей красе снова.
Император выглядел на редкость моложаво. Его тяжёлой фигуре очень шёл костюм – белая куртка, украшенная золотым позументом. Её воротник и рукава были оторочены мехом голубого сибирского песца. На нём были светло-голубые, в обтяжку, брюки и узкие, чётко обрисовывавшие ноги, сапоги. Он оглядывал залу своими голубыми глазами, и величественно-спокойное выражение его лица с окладистой бородой время от времени украшалось мимолётной, посланной кому-то из толпы, улыбкой.
Я впервые так близко от себя видела императора. Неожиданно он помахал рукой Каренину, узнав его, и остановился, увидев меня. Громко обращаясь к императрице, спросил её: «Рядом с Карениным стоят его сын и графиня Вронская-Каренина? Я не ошибся?». Императрица улыбнулась ему и помахала приветливо мне рукой. Я, не смущаясь, шагнула вперёд и, сделав глубокий книксен, низко поклонилась обоим.
Придя в себя после такой встречи, огляделась вокруг и заметила коренастого генерала в парадной форме с аксельбантами, орденами, наголо бритой головой и аккуратными седыми усами. Он обводил взглядом далёкие берега паркета. Розетка на груди давала ему право, не представляясь, приглашать любую даму