сказали…? – подал голос Киля.
– А двойку кто исправлять будет? – прервала Апача ученика.
– Какую двойку? – удивился Киля.
– Очередную, которую я тебе собираюсь сейчас поставить, за незнание первого закона динамики, а это домашнее задание, между прочим, – сказала Апача.
Класс засмеялся, и Скворцова Лера громче всех, а вошедший в этот момент с мелом в руках Медведь, по-дружески похлопал Килю по плечу.
– Бери мел у Азарнова, будем делать из тебя второго Джордано Бруно, – продолжила Апача свой моральный расстрел.
Киля посмотрел на класс, на Апачу, на меня, задержался взглядом на Лере, взял в руку мел и замер.
– На ленту транспортера, перпендикулярно направлению ее движения, соскальзывают консервные банки. Путь банки, по ленте, – диктовала Апача условие задачи.
Киля стоял и с каждым словом учителя закипал от злости. Со стороны он все больше становился похожим на ракету перед стартом, которая ждет своей команды, чтобы пулей разрезать толщи воздуха и поднявшись высоко в небо донести по шипящим радиоволнам свое негромкое: «Поехали!!!» Когда Килин предел душевных сил был достигнут, мальчик разумеется не выдержал.
– А вот так!!! Ваш!!! Джордано Бруно, может!!! – вдруг заорал Киля на весь класс, бросил в меня мелом и затем отпружинив от пола кроссовками, ловко запрыгнул на подоконник окна.
Класс еще не успел опомниться, как Киля уже оттолкнувшись ногами от подоконника летел вниз со второго этажа нашей поселковой школы.
Над классом повисла тишина. Бледная Апача молча подошла к окну, закрыла его, затем взялась двумя руками за голову и пулей скрылась из класса. Все ученики подбежали к окнам.
В директорском кабинете, что был на первом этаже школы, царила атмосфера дружбы и немного веселья. Ольга Петровна и Константин Петрович сидя за столом громко смеялись, пили чай с бергамотом и немного «Рижским бальзамом». Инспектор пожарной охраны – Павел Егорович, ходил перед ними и жестикулируя рассказывал о подвигах своей профессии.
– А огонь всюду стеной, тут горит, там горит, а мой напарник мне вдруг и говорит, бросила она меня, бросила, женщины глупы, но кроме телеведущей Дарьи Златопольской, а кругом огонь и …, – произнес Павел Егорович, но не смог довести смою мысль до логического завершения, так как его слушатели с застывшими на лицах масками ужаса бросились к окну, за которым уже приземлился Киля.
Все ученики, кто был в классе, окружил стол Апачи. Я открыл школьный журнал, лежащий у учителя на столе.
– Где список, быстрее список! – кричал я.
– Не ори, – сказала Лиза, – Аронова, ставь «четверку» на прошлую неделю ставь.
Я перевернул лист школьного журнала и не менее четким подчерком, каким обычно выводила «двойки» Апача, нарисовал положительную оценку.
– Килин, – продолжила Лиза.
– Тут я знаю, – сказал я, и вывел после каждой «двойки», полученной Килей, по «пятерке», закинув еще парочку «отлично» и на другие листы