равнодушно занесла его, названный Виром, номер «5» в списки какой-то двенадцатой группы и по длинным запутанным коридорам со множеством дверей, за которыми спали мальчишки, отвела в такую же крошечную, как у всех, комнатку. Никакого интереса она не проявила, хотя Юм невольно почуял в ней сигму. Но она всего лишь дала ему одноразовую зубную щетку и спросила, не нужно ли ему чего еще, пожелала спокойной ночи и ушла. Юм умылся, медленно разделся, лег под уютное одеяло. Свет погасил. Комната пахла школой. Тут спокойно. За стенкой спят мальчишки… Немного озяб, и тогда свернулся клубком, стал дышать в коленки. Нащупал на руке дедов подарок, накрыл теплый камень ладонью… Откуда у Деда этот камень? Неужели он так давно живет? И бывал на том краю мира? Или он пришел оттуда? В приоткрытое маленькое окно вплывал густой от темноты и звезд хвойный холодный воздух. Юм ни о чем не думал, согревался, только слушал, как близко над крышей распевает какая-то ночная птичка. Нежные звуки трогали сердце, но ведь его, так виноватого, вообще любое хорошее не должно касаться… Он невольно старался разгадать гармонию, распутывал прерывистый узорчик, раскладывал щебет и свист по нотам… Что же ему теперь с собой делать…
Как же так – не расти совсем… То есть очень-очень долго расти, века… непонятно… И ужасно…
Ну, и поделом…
Его разбудила прохладными звуками полившаяся с потолка музыка, и он хотел было начать распутывать ее, но тут же узнал один из священных Орденских хоралов – только в очень лихой аранжировке, и поначалу оторопел. Но главная линия мелодии была так точно и почти математически логично углублена, что у Юма озноб полез по шее к затылку. Он выскочил из-под нагретого одеяла в холод и едва удержался, чтоб не вплести в нее голос, которого музыка нетерпеливо требовала – но опомнился. Какая ему теперь музыка? Нельзя ведь, пока не разрешат… А что это тут опять так холодно?
– Доброе утро, ребятки, – мгновение тишины спустя сказал знакомый голос Вира. – Пора вставать. Через пятнадцать минут завтрак, через час – начало первого экзамена. Языки допуска к сочинению – общий, легийский, ирианский. Номер на дверях вашей комнаты – это номер, под которым вы проходите все экзамены. Указывайте его во всех работах.
Страшно… Сочинение какое-то… хорошо, что хоть сегодня никто не узнает, как его зовут. Как бы вообще это имя от себя оторвать, чтоб никто тут в этом школьном мире и не знал никогда, кто он такой… Но Дед сказал, что надо пользоваться именем… Интересно, а им не зазорно, что он, с таким жутким именем, и – такой мелкий гном? Да еще и псих?
Юм сел, сразу замерз, схватил и торопливо надел штаны и ужасное синее в серебряных вышивках, слишком роскошное и тяжелое для школы платье. Умылся, переплел короткую косичку, оглядел себя в зеркале – сойдет. А за дверью уже катился звонкоголосый шум. Не сразу решившись, он вышел и угодил в толпу нарядных торопливых детей, а сверху опять обрушилась издевательски жизнерадостная музыка. Он посмотрел на дверь – «№5», потом пошел за всеми