беспокоить, пусть она подлечится хорошенько, съездит на курорт, попьет аршан, наберется сил.
Поэтому сорванцы, Баир и Баин, были командированы в деревню к дяде Мише и тете Римме. Аня была искренне рада их приезду и нисколько не огорчалась, так как она очень любила их, да и Юрке в компании братьев было бы намного интереснее.
Жизнь с их приездом забурлила, ведь оба были непоседы, вечно лазили везде, куда надо и не надо. Избалованный, нежный Юрка уже не стоял целыми днями над душой матери или сестры, играл с братьями, бегал, носился по улице, и очень скоро из холеного, полненького мальчика превратился в худого, загорелого сорванца. А Баир и Баин, несмотря на то, что жили в городе, были выносливыми, крепкими мальчишками, гораздыми на выдумки. Каждый день они вытворяли что-нибудь новенькое. Нельзя было предсказать, на что они пойдут сегодня.
Римма, которая всегда опасалась за сына, в первое время очень тревожилась за него. Никогда не выходивший дальше ворот один, теперь мог убежать на речку, в лес, на горку.
Как-то утром, потеряв мальчишек из виду, Римма оббегала чуть ли не с полдеревни, чуть с ума не сошла. Ани как раз дома не было, она уехала на пару дней погостить к дедушке в город. Римма в панике носилась по улицам, спрашивая у всех, не видали ли они мальчишек, но все без толку. Соседи тоже встревожились, мало ли что, подключились к поискам. Прошло часа два, поиски не увенчались успехом, и Римма уже начала потихоньку всхлипывать, как вдруг увидела грузовик мужа, который быстро направлялся к дому. Каково же было удивление всех собравшихся, когда они увидели в кабине машины потерявшихся мальчишек. Римма рассердилась, ничего себе шуточки, я тут ищу бегаю, а он их катает. Мог бы и предупредить. Поэтому, как только грузовик остановился, она резко подскочила к кабине, открыла дверь, готовая разразиться скандалом, но удивленно замолчала.
Все трое сидели с виноватым лицом, у Юрки на лице даже были следы слез, видать, плакал. Миша тоже не выглядел радостным и веселым, как обычно бывало, когда он катал ребятню.
– Что случилось? Где они были? – спросила Римма.
– Где были, где были, – неожиданно зло сказал Миша, – сидишь дома и дальше своего носа ничего не видишь. Рейс мне сорвали, и вообще могли погибнуть.
– Да что ты говоришь, ничего не понимаю, – ничего не соображая, спросила женщина, а потом неожиданно рассердилась и набросилась на мужа, – да говори уж, что случилось?
И тот, немного успокоившись, начал:
– Дали мне путевку в город, но сначала надо было Барановых на летнее кочевье перевезти. Это же по дороге. Ну, подъехал, там уже все готово, весь скарб собран, ждут, значит, меня. Начали, значит, грузиться, закидывать узлы, баулы. И тут вскрик детский, потом еще. Мы с Батором аж оцепенели на месте, думаем, что такое. И тут я начал соображать, залез наверх, смотрю, а там наши три гаврика сидят, глазенки испуганные, Баинка…или Баирка ли, ну, короче, кто-то из них за голову держится, видать, прилетел баул на голову. Я как их увидел, у меня аж ноги подкосились от страха. Там же у них и железные кровати, и самовар, и много чего другого,