отпрашиваясь с работы. Оле было неудобно, она много раз говорила, что может спокойно добраться на трамвае или на маршрутном такси. Но никто не хотел ее слушать. Глядя на невестку, маленькую, хрупкую, с большим животом, Эмма Сергеевна очень ее жалела. А когда врач сказал, что прослушиваются два сердцебиения, что, вполне возможно, у невестки двойня, Эмма Сергеевна только всплеснула руками.
– Как же она доносит двоих, сама еще совсем девочка, как бы худа не было.
Юрий Будаевич цыкнул на нее:
– Что ты говоришь, все будет хорошо.
А у самого в голосе слышалась тревога.
Тревога оказалась не напрасной, к шести месяцам у Оли стали сильно отекать ноги, она еле-еле передвигалась по квартире, живот стал большим и, казалось, тянет ее вниз, так что Оля всегда ходила, наклонившись вперед. Доржо, глядя на любимую, не мог найти себе места.
– Лучше бы мы повременили, пока она не окрепла, года два-три, – как-то вырвалось у него за чаем.
Ольги дома тогда не было, она в очередной раз лежала в больнице на сохранении. Начали болеть почки, гемоглобин упал, поэтому ее срочно госпитализировали. Доржо целыми сетками таскал в больницу яблоки, гранаты, достал все необходимые лекарства, но Оле лучше не становилось. И вот когда срок дошел до семи месяцев, решено было ее кесарить.
Все с утра не могли найти себе места. Римма, которая тоже была на сносях, не приехала, Доржо с родителями и зятем Михаилом поехали в больницу. На лестничной площадке им встретилась баба Ира, которая поинтересовалась здоровьем Оли.
– Неважно себя чувствует Оленька, – неожиданно заплакала Эмма Сергеевна, которая не спала ночами, переживая и за невестку, и за дочку. – Сегодня кесарить будут, врачи сказали, семь месяцев есть, так что большая вероятность, что ребенок или дети, выживут.
– Нда, будем надеяться. Бедная девочка. А к ламе ходили? Молились? – неожиданно спросила старуха.
Все невольно смешались, отвели взгляд.
– Ладно, все понятно, – поспешно сказала соседка, торопливо попрощалась и пошла к себе.
Все направились к машине и вскоре были у больницы. К Оле их не пустили, сказав, что готовят к операции. И потянулись мучительные часы ожидания. Все вчетвером больше молчали, лишь изредка обмениваясь репликами. И каково же было их удивление, когда неожиданно из-за угла появилась баба Ира, которая с торжественным лицом прошла мимо них и зашла в ординаторскую. Все медработники здоровались с нею, чувствовалось, что здесь ее знают. Родители, конечно, знали, что Ирина Андреевна всю жизнь проработала в роддоме акушеркой, поэтому их ничто не удивило, в отличие от молодых. Через пару минут баба Ира вышла в белом халате и направилась в сторону, где находилась операционная. Она пробыла там недолго, вернулась и присела рядом. От нее приятно пахло какими-то травами, скорее всего благовонием, догадались родители.
– Уфф, успела, – довольно сказала баба Ира. – Я была у ламы, он сказал, что все очень плохо, но если успеть