вся в мать, – добродушно рассмеялся мистер Чернофф и заговорил совсем ласково. – Змеюка ты подколодная, ты хоть дослушай, прежде чем ядом плеваться!
Гоша выпустила ладонь Снежка, скрестила руки на груди и задрала нос.
– Не вы на него – он дурно на вас влияет. Держитесь подальше. Сидите потише. Не покидайте поселка. Никаких больше вылазок на запрещенные территории. Глядишь, все и уляжется.
– Что уляжется? – тут же вскинулась Гоша.
– Он опасен, – отчеканил отец. – Пока вы не познакомились, ты где гуляла? Тут, возле дома. Вот тут и гуляй. А с ним рядом – опасно. Мист думает, вы вместе чудите. Но я-то знаю: вы дети умные, а этому – только на Рейну дорога. Во Флот. Чтоб его там построили, гайки чтоб ему подкрутили. К тому же он, считайте, человек Миста, а от Миста и всех его людей надо держаться подальше. Запомните, дети: как можно дальше. Мист куда опаснее. Насколько – вам лучше не узнать никогда. Так что ситуация сейчас, можно сказать, опасна вдвойне.
– Да ты боишься! – прищурилась Гоша.
– За вас, – пояснил отец. – За тебя и за Мэя. Как иначе? Вы – мои дети.
– Все вы боитесь, – сказал Гоша. – Мист боится Чужих. Ты – Миста. И за нас. Рэй боится за всех. И всех. И Миста. И Зака. А Зак никого не боится. Вам не надоело бояться?
– Гошенька, – мягко сказал отец. – Ты злишься, козочка, я понимаю. Но твой Зак скоро улетит. Это уже точно, абсолютно точно. Не привязывайся к нему.
– А если я уже привязалась? – спросила Гоша с вызовом, и голос у нее нехорошо задрожал.
– Тогда чем раньше начнешь отвыкать, тем лучше, – жестко отрезал отец. – Никаких больше контактов с ним. Поняли?
И так как Гоша мрачно молчала, развернулся к Снежку. Уставился прямо в глаза, и Снежок тихо ответил за них обоих:
– Поняли.
Гоша фыркнула, поднялась из-за стола и решительно вышла, хлопнув за собой дверью.
– Вся в мать, – с легкой улыбкой повторил отец, глядя ей вслед. А потом стал серьезным и вновь развернулся к Снежку. – Ты проследи за ней, парень, хорошо? Ты умница, я знаю. И я тебе доверяю, понял? Она-то – баба, что с нее возьмешь. Но ты – ты мужик. И мой сын.
Снежок смотрел с опаской и легким недоверием. Он всегда так смотрел, когда Чернофф называл его сыном. И никак не мог понять, с чего это ему доверяют.
И тихонько тащил со стола конфеты в карман. А Чернофф старательно не смотрел на его руки.
– Ну, иди, – сказал он, когда карман был полон. – Поговори с ней, хорошо? А я посмотрю, что с твоим бордом.
Снежок послушно поднялся и направился к Гоше в комнату. Постучал, проигнорировал “вали отсюда, мелкий!” и вошел. Осторожно прикрыл за собой дверь. Гоша прямо в ботинках сидела на кровати, обнимала подушку и смотрела поверх нее очень сердито.
Снежок высыпал на кровать конфеты. Сам сел рядом и тихо сказал:
– Все не ешь, оставим Заку.
Гоша подозрительно прищурилась.
– Он устал, – Снежок кивнул на дверь, – скоро уснет. Выпьет перед сном. Будет спать крепко.
– Ты хочешь нарушить запрет