Когда-то такую же носил его отец. Пока не зарос, старый алкаш.
– Ты не шаман, – фыркала Гоша.
– Еще какой, – возражал Зак. – Шаманство у меня в крови! Вот сейчас тебе платье ка-ак нашаманю! Страшно?
Он хотел бы увидеть Гошу в платье. Но понимал: такое и впрямь можно только нашаманить, только вся эта чушь про шаманов – древние сказки.
А жаль.
***
– Твой батя искал подход изнутри, из Базы, – сказал Зак и снова сплюнул. – А надо – снаружи. Со стороны стены.
– Во-во, там стена, – напомнила Гоша. – И дроны.
– Стена меня не удержит, – Зак запрокинул голову, закрыл глаза и улыбнулся – ветру и солнцу. – А дроны… – глянул вниз на Гошу. – Что мне сделают дроны?
– Откроют огонь на поражение, например, – пожала плечами Гоша. – Мне-то пофиг, пусть тебя там хоть размажут, но Снежок опять плакать будет.
– Эй! – лениво возмутился Снежок. Наверное, ему уже надоели однообразные шутки Гоши. К тому же, насколько знал Зак, он уже давно не плакал.
– Шучу, – бросила она и подняла взгляд на Зака. С хитрой улыбкой кивнула на Снежка и сообщила. – Видишь, он тоже по тебе не будет плакать.
– Надо чтобы Миста не было на месте, – сказал Зак. – Без него стрелять не станут. Не в ребенка.
– Да какой ты ребенок! – смерила его презрительным взглядом Гоша. – Здоровый мужик уже. Сколько тебе? Восемнадцать?
Ха. Было бы ему уже восемнадцать, не было б его на Цитрусе. Почти. Ему почти восемнадцать. Из-за этого проклятого “почти” еще год здесь сидеть.
– Потому нужно, чтоб мой борд узнали, – кивнул Зак.
Гоша пристально уставилась ему в глаза, даже щуриться меньше стала, и после паузы уточнила:
– Ты идиот?
Снежок развернулся наконец к нему и задумчиво уставился, будто пытался определить, идиот или нет. Снежок и впрямь понемногу осваивался.
– Я лица не покажу, – ответил Зак. – Меня узнают по борду, потому сразу стрелять не будут. Придут потом, а я им – извиняйте, дяди, борд сперли еще вчера.
– А то они не поймут, – неуверенно хмыкнула Гоша.
– Поймут, – согласился Зак, – но не докажут.
– Не надо, – попросил Снежок, осознав, что Зак настроен серьезно. И что, судя по всему, таки идиот. – Это просто борд. А ты рискуешь. Если Мист разозлится, если тебя задержат, ты же никуда не попадешь. Не поступишь в Академию. Навсегда тут останешься. Из-за борда.
Гоша презрительно фыркнула, круто развернулась и сиганула вниз. Ухнула в пролет между сваями, приземлилась по-кошачьи на уцелевшую площадку этажом ниже, по-кошачьи же повела плечами и побежала вниз по полуразрушенным ступеням.
– Чего она… – не спросил – сказал Снежок, провожая ее взглядом.
– Переживает, – Зак наклонился, вглядываясь вниз, но Гоши уже не было видно сквозь дыру на полу. Только отдаленно и очень глухо топали далеко внизу тяжелые ботинки. – Гуляет сама по себе…
– Она думает, я хочу, как ты, – сказал Снежок. Он снова смотрел вдаль и щурился на оранжевые блики в воздухе. –