злость и зависть достигли цели.
Девочка разогнулась, вытащила из себя маленькую черную сферу, всю в ее крови. Она была гораздо больше простой дроби, а на пулю не похожа совсем. «Инопланетянка» улыбнулась еще шире и лучезарнее, но за ее ангельским светом в ее чудных глазах, он увидел слезы. Детские такие, чистые, беззлобные, волшебные…
Сфера упала в море.
Всю ту ночь и день был такой шторм на море, какого не припоминали даже старожилы. От пляжа практически ничего не осталось. Девочка исчезла, мальчика посчитали утонувшим.
Но некоторые люди говорят, что видели мальчика на тех страшных валунах, где впервые появилась «инопланетянка», он сидел там. Наверное, немота заразна, потому что с того случая он ни с кем никогда не разговаривал.
Когда с Земли виден Млечный путь, ему снится один и тот же сон – они идут с девочкой меж звезд, держась за руки, вдруг она тянется вверх, берет рукой сияющую звезду и отдает ему. Звезда холодит и покалывает ладонь, но греет сердце. Он смотрит на свою «инопланетянку» и видит ее неземную улыбку, постепенно растворяющуюся в ночном небе. От удивления он прижимает ладонь к сердцу и чувствует холодную острую боль, как от правды, а в руках звезды уже нет.
Он просыпается и подолгу сидит у моря, теперь он вечен, как та звезда, которая застряла у него в сердце.
Путешествие
Сменился ветер, нагнал тучи, словно в баллон сжиженного газа. Какие перемены несет с собой этот ветер? О каких переменах кричат чайки, живущие на крыше школы и оглушающие округу своим тревожным, протяжным покрикиванием?
Скрипит кровать, и в душе тоже будто что-то поскрипывает, поднывает, и болит где-то справа в груди.
Тучи, тучи, нависшие, серые, беременные дождем, с темно-хакистыми подпалинами, кое-где с розовым воспалением заката. На сей раз чайки предвещают дождь с сильным ветром, который и нагнал сюда все эти дородные тучи.
Град сыпется крупинками, словно свадебными конфетти, но нет, это обиды зимы на весну, пришедшую так рано, осквернившую холод своим неуместным теплом. Но старушка зима еще и не такое видала, собралась с силами и подняла восстание против узурпаторши. Схватка равная, средства разные. В такое время только ветер заглядывает в окна домов, настежь раскрывает форточки, оставленные щелки приоткрытых окон, будто выметая из домов все лишнее, весь мусор и грязь, принося кому-то простуду, а кому-то облегчение, но есть и такие, у которых он уносит последнее дыхание.
Смерть похожа на преступление с тысячью исходов или на дверь, за которой кроются тысячи ходов. А тут многолюдно – кто-то спешит, кто-то уже еле плетется, проклиная все и вся, растратив все силы, есть и те, кто ничего не понимает, они в ступоре – куда идти, зачем, будет ли от этого блуждания какой-то толк? Ни табличек, ни указателей – блуждающий свет, как при бомбежке в катакомбах. А где же туннель со светом, где же направляющий голос? Хотя и так все понятно.