Фосетт.
Вскочив, Джудит села в постели и закричала, а он все еще был там, но в окно уже лился дневной свет, было уже утро, и она окончательно проснулась. Образ из кошмара лишь на какое-то мгновение задержался в реальности, но потом, слава богу, развеялся. Не было никакой лестницы – только ее открытое окно и утренний свет в нем.
Сон. Ее сердце стучало, как барабан, после пережитых ужасов, которые породило ее болезненно возбужденное воображение. Мало-помалу сердцебиение стихло. Во рту пересохло. Девочка отпила воды из стакана, стоящего на столике у кровати, и упала в полном изнеможении на подушки.
Она подумала о неизбежной встрече с тетей Луизой во время завтрака. Хотелось надеяться, что тетя уже не сердита за вчерашнее – за этот печальный инцидент в кинотеатре. Жуткое сновидение рассеялось вместе с пробуждением, но Билли Фосетт оставался первостепенной, требующей немедленного разрешения проблемой, которая тяжким грузом лежала на сердце, и Джудит знала: сколько ни размышляй над обстоятельствами злополучной поездки в кино, это никак не поможет, все без толку.
«Давайте сходим в кино». Этакий добренький, хороший дядя. А на деле все это задумал заранее. Он обманул их обеих, оказался умным, хитрым врагом. Его цель непостижима. Джудит знала только, что все это каким-то образом связано с сексом – и потому ужасно.
С самого начала он произвел на нее отталкивающее впечатление… совсем не то что милый мистер Уиллис или даже полковник Кэри-Льюис, с которым она сразу же нашла общий язык. Фосетт показался ей не реальным человеком, а просто какой-то пародией, нелепой карикатурой. И теперь весь ужас ситуации в том, что по его милости она чувствовала себя последней дурой, потому что вела себя по-идиотски. Нельзя сбросить со счетов и тетю Луизу. Билли Фосетт – ее давнишний знакомый, он связывает ее с Джеком Форрестером и со счастливыми годами, проведенными в Индии. Рассказать ей все значило бы подорвать ее доверие и разрушить их дружбу. А Джудит, несмотря на все свои страдания, не могла поступить так жестоко.
К тому же тетя Луиза проявила во всей этой истории большой такт и великое терпение. Она не сказала Джудит ни слова, пока они не вернулись в Уиндиридж и не остались одни. Когда фильм закончился и поднявшаяся публика стоя прослушала скрипучую фонограмму «Боже, храни короля»[32], они вышли гуськом на улицу, в холодный сумрак ветреного вечера, сели в «ровер» и поехали обратно в Пенмаррон. Билли Фосетт всю дорогу оживленно болтал, повторяя отрывки диалогов, вспоминая самые забавные моменты из фильма и насвистывая мотивы песен.
Надеваю свой цилиндр
И завязываю галстук…
Джудит смотрела ему в затылок и желала ему смерти. Когда они подъезжали к воротам Уиндириджа, он сказал:
– Высадите меня здесь, Луиза, дорогая, я дойду пешочком до дома. Спасибо, что довезли. Я отлично провел время.
– И мы тоже, Билли! Правда, Джудит? – (Автомобиль остановился,