поклонился.
– Прошу в экипаж, мадам!
Возможно, эта выходка польстила бы девочке, если бы не вспышка смеха взрослых. Елизавета в очередной раз покраснела и немного постояла, не решаясь сесть.
– Садись, Лиз. Ольга, вы вперед, а молодежь сзади, – распределил Андрей. Лиза глубоко вздохнула, стараясь сохранить спокойствие. Только не это! Но отступать было некуда, и девочка заняла свое место. Максим устроился рядом, и машина тронулась с места.
Лиза видела из окна, как здание «Артемиса» плавно отдаляется от них, и ощутила страх, граничащий с паникой. Она заперта в ящике на колесах вместе с Максимом! Максимом, от которого неизвестно чего ждать и который смотрит на нее почти не отрываясь! Она украдкой перевела взгляд темных глаз на него. Мальчик немного растерялся, но, как всегда, подключил юмор.
– Ты не бойся, мы не кусаемся, – пошутил он. Елизавета вздрогнула и выпрямилась.
– Кто тебе сказал? Просто устала.
– А что насчет древнегреческих мифов?
– Думаю, Павел Андреевич не согласится. Сам знаешь, он дает нам такие роли, в которых сам нас представляет.
– Но попробовать-то стоит!
Лиза кивнула.
Расстались ребята у ее подъезда если не друзьями, то и не врагами. Максим провожал их взглядом до тех пор, пока их дом не скрылся в темноте.
– Ну как на личном фронте? – без предисловий осведомился его отец. Теперь Максим немного смутился. Родители знали о его сердечных делах. Как-то так сложилось в их семье, что дети не слишком стремились скрывать что-то от родителей. И теперь он был этому даже рад.
– Пока не знаю. Не отказалась от нашей помощи – уже хорошо. Я боялся, она заупрямится, и тогда ее никак не заставишь. А тебе спасибо. Ты прям как чувствовал.
– Удалось ее разговорить?
– Да как сказать, – уклончиво ответил мальчик. – Но она согласилась разыграть сценку из древнегреческих мифов, так что теперь ей от общения со мной не отвертеться!
Максим вглядывался в темноту, наполненную огнями, и слегка улыбнулся:
– А в Москву поедем – так ей точно деваться будет некуда от моего общества!
– Ну, навязчивым быть тоже не надо, – мягко возразил Андрей. – Знаешь, как Пушкин говорил? «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей».
Максим усмехнулся. Он прекрасно понимал, что привлечь внимание Лизы даже редким безразличием – нереально. Она никогда в жизни не станет добиваться внимания человека, который безразличен к ней. Сочтет это ниже своего достоинства. Да и неизвестно – нужен ли ей вообще кто-нибудь.
– Кстати, – заметил отец, – она у тебя, как мне кажется, вовсе не гордячка, или как ты там еще говорил. Она, скорее наоборот – какая-то забитая, даже запуганная.
Его сын фыркнул.
– Она?! С чего ты взял? Или ты тоже, как мама, психолог?
– Я просто видел ее лицо, когда ты помогал ей надеть куртку. Если бы