печальный из всех, что стоял впереди,
Как тонкий и гибкий тростник,
и из них самый юный,
Он сердце заставил знакомо забиться в груди,
В ночи полнозвездной, полынной,
бездонной и лунной.
О, как отразилось минувших ночей торжество,
И море на миг показалось кипящим и винным…
Особо, Мария, особо прости – за него:
Он был – до знакомства со мною!
– невинным, невинным…»
«Ты медленно их имена выкликай, выкликай, —
Едва прошептала Мария беззвучно губами. —
Мы сами в себе поселяем загубленный Рай,
Мы сами себя заполняем грехами, грехами…»
Сколь долго – всю ночь!
– выкликала я их имена,
Как мертвенный дым, эти образы вмиг исчезали,
Один за другим, в постепенно светлеющей дали,
И тяжким покровом Мария покрыла меня.
И вот уж корабль тот печальный и легок, и пуст,
И только Мария со мною – на палубе строгой.
Зари в небесах расцветает пылающий куст.
Во тьме предрассветной стою – пред очами у Бога.
Прощеное воскресенье
Собор – в преддверии поста.
Гудит усталая толпа.
Из воска – лица.
И прихожанки у столпа —
Как в стаю сбившиеся птицы.
Я к ним безмолвно подхожу,
Почти чужою,
Прощения у них прошу,
Но дружбу с ними не вожу,
Чего – не скрою.
Так птица дикая глядит
На кур домашних…
Мне с ними как-то не с руки,
Они близки – и далеки —
Как день вчерашний.
Священников суровый ряд —
Как четки черные стоят
Вдоль солеи у аналоя.
О, полк Исусовых солдат,
Готовых к бою!
Им Божий указует перст
В сиянье вечном.
Какая тишина окрест!
У каждого – в ладонях крест
Восьмиконечный.
Любовию озарены
Их очи.
Уж в горний мир погружены
И видят ангелов они
Воочию.
Я, голову пригнув, иду
По пламенеющему льду —
Вдоль ряда.
Прощения давно не жду,
Хотя бы – взгляда!
И сквозь густую немоту
Ступаю – грешными стопами.
И к каждому прильну кресту —
Своими грешными устами.
Как мрачно черных дум кольцо!..
Иду, робея.
Вот настоятеля лицо,
Улыбка – протоиерея…
Все дальше, дальше через строй.
Но вот знакомый крест литой
С цветной эмалью.
И взгляд игумена скупой,
Печаль со сталью.
«Дочь блудная пришла, монах,
Просить прощенья,
И ей пред Богом ведом страх!
Без веры жизнь – один лишь прах…»
И – на колени…
«Здесь