именно тем именем, которое они с Гришей придумали для своей дочки. И еще Ольга поняла, что никакие черты лица, напоминавшие ей Гришу, не приносят счастья. Это не сам Гриша, а только случайное внешнее сходство. Поэтому самое лучшее, что она могла сделать – развестись… Она развелась и поняла, что ее судьба – прожить одинокую жизнь без Гришеньки. Дочка уехала на учебу. Мама еще жила в Калуге. Совсем старенькой стала. Ольга предложила маме переехать к ней во Владивосток. Мама согласилась. Но сменив город и окружение, старушка совсем затосковала, начала хандрить и попросила дочку отвезти ее в родную Калугу. Она хотела прожить остаток жизни в своем домике и быть похороненной рядом с мужем.
Ольга исполнила все просьбы мамы. А теперь сама такая же старенькая стала. Ольга Семеновна встала со скамейки, стоявшей рядом с молодой березкой, погладила ее белый ствол, мысленно с ней попрощалась и направилась в сторону своей скамьи, надеясь, что пожилой мужчина уже, наконец, покинул ее любимое место.
Однако мужчина все так же сидел, он был точно в такой же позе, что и час назад. В руке он держал тоненькую сухую веточку, которой чертил на траве что-то. Ольга Семеновна подошла и негромко спросила:
– Могу я присесть с вами рядом?
Мужчина поднял лицо. Ольга Семеновна едва сдержалась, чтобы не отшатнуться: лицо человека было обезображено шрамами, ужасными рубцами… Очевидно, мужчина привык к тому, что люди пугаются его внешности… На его лице промелькнуло что-то похожее на улыбку и он спокойно ответил:
– Пожалуйста, присаживайтесь! Место не занято. Сожалею, что так испугал вас своим видом. Но я не кусаюсь. – и продолжил водить веточкой по траве, больше не обращая никакого внимания на незнакомую женщину.
Ольга Семеновна присела с краешка скамьи и посмотрела, что там так сосредосточенно чертит незнакомец. Она проследила за движением его руки и увидела совершенно отчетливо имя – ОЛЯ. Буквы были на бриллиантовой зелени видны так четко, что сомнений не оставалось – мужчина осознанно обозначил женское имя – Оля… Он просто отодвинул веточкой желтую листву, сделав буквы зелеными. Трава была еще густая и яркая… Ранняя осень еще не коснулась заморозками земли и травка особенно ярко выделялась на фоне золотистой листвы.
Она обомлела. Какой шок! Она хорошо помнила, как Гриша всегда на этой скамейке вот также выводил ее имя. Летом это были на зеленой травке белые головки ромашек или пушистые головки одуванчиков, но всегда Гриша выкладывал только эти три буквы. Она была близка к обмороку. Однако Ольга Семеновна собрала все силы в кулак и, стараясь быть спокойной, спросила:
– Извините, вам дорого это имя?
Мужчина повернулся к ней. Его глаза были темнокарими, почти черными. Было видно, что мужчина уже достаточно пожилой. По лицу-то ничего не определишь, оно сплошь в шрамах, но руки и шея покрыты мелкими морщинами. Волосы его совершенно седые, но стрижка чуть ли не модельная. Красиво уложены… Сколько контрастов!