полуобморочное. Они с Гришей часто собирали травы за рекой. Там еще в ту пору были луга. Это сейчас возвышаются новые микрорайоны. Однако Ольга нашла в себе силы, чтобы ответить хозяину дома:
– Да, люблю.
Пока Анатолий хлопотал на кухне, Ольга осмотрелась. В доме была скромная обстановка, но было идеально чисто. Нигде не было ничего лишнего, не разбросана одежда. На стене висело несколько фотографий в рамках. Она подошла к стене и пыталась понять, кто же тут изображен. Боже мой! Вот на этой фотографии Лидия Николаевна с маленьким Гришей. А это Гриша в костюме зайчика танцует под елочкой. А девочка в костюме снежинки кружится рядом с ним. Это же их с Грищей детская фотография. Она вставлена под стекло в рамку, а фотография там совсем уже старенькая. На ней изображены молодые люди. В женщине Ольга узнала маму Гриши – Лидию Николаевну, а рядом с ней был молодой человек, удивительно напоминавший внешностью молодого Грищу. Ольга вспомнила эту фотографию. На ней были гришины родители. Ее показывала Ольге сама Лидия Николаевна в тот вечер, когда они проводили Гришу в Армию и коротали вечер вдвоем.
В этот момент в комнату вошел Анатолий. У него в руках был поднос, на котором были чайные пары, в маленькой вазочке конфеты и печенье. И несколько красных яблок.
– Ольга, я вас приглашаю. Небогато живу, но, как говорят в народе, чем богаты, тем и рады! Вот яблочки из моего сада. Присаживайтесь, вот сюда! – и он подвинул Ольге стул. Потом сел за стол сам.
Они пили чай и говорили об урожае яблок, о том, где Анатолий собирает травку для чая.
Наконец, она решила задать Анатолию важный вопрос:
– Анатолий, а вот на этих фотографиях кто снят? Вот эти детишки и молодые люди. Вы их знаете?
– К сожалению, не знаю. Видимо, это фотографии бывших хозяев. Но у меня рука не поднимается, чтобы их снять со стены. Пусть висят. – Анатолий поднялся. Он был такого же роста, как и ее Гришенька. У него сохранилась легкая походка.
Он подошел к портрету, погладил ладонью стекло.
– Каким-то теплом веет от фотографий. И я часто на них смотрю. Но иногда грустно становится.
– А мне кажется, Анатолий, что вот этих детишек я узнаю. Эта девочка – я. А мальчик – Гриша. Григорий Кораблев!
Анатолий вздрогнул.
– Кто? Гриша? А это вы, Ольга?
– Да, Анатолий! Это я, а мальчик – Гриша. Может быть, это вы в детстве? Может быть вы – не Анатолий, а Гриша?
Наверное, имя Гриша было ему чем-то близким, потому что реакция на это имя оказалась бурной и неожиданной. Он быстрыми шагами ходил по комнате, зажав голову руками, потом опустился на диван, закрыл лицо руками и застонал.
Ольга подошла к нему, положила свою руку на его голову, наклонилась и поцеловала его в макушку.
Как мать целует ребенка, который нуждается в ее ласке.
– У меня ужасно болит голова… Сил нет терпеть. Уже многие годы. – простонал Анатолий.
Ольга не отнимала свою руку. Она гладила