была необычайно счастливой – родители до сих пор были близки ей и близки друг другу, но она не рассказывала о них много. При редких упоминаниях их присутствие в её рассказах было так естественно, что вот они «есть и есть», как будто так и должно быть. Игорь иногда завидовал ей, но как это? и что она при этом чувствовала? – не представлял.
– А мне сегодня сон классный снился, как будто я младенец в утробе матери. Моя бы воля – не просыпался бы. Жалко, что нельзя сны записывать и с тобой смотреть, – Игорь понимал, что рассказать сон в красках не получится, а поделиться очень хотелось.
– И долго бы не просыпался? – хихикнула Алька. По сбивающемуся дыханию подруги, Игорь понял, что та уже давно не лежит в кресле, а отрабатывает прогулку по лесу, да ещё похоже и под нагрузкой – какую-то часть Шелла на себе тащит.
– Не знаю, – не поддержал шутку Игорь, рассказывать совсем расхотелось. – Думаю – долго. Классный был сон.
Перестроившиеся под мягкий грунт леса, лапы Шелла, пружинно ступали расплывшейся и вспухшей подошвой на мягкую, податливую землю.
– Аль, а ты знаешь, что такое «душа»?
– Ну. Да кто же этого не знает? – усмехнулась Альбина.
– Да нет, я не про это, – с легким раздражением ответил Игорь, – я про настоящую.
«Пустить в душу» было старым, устоявшимся выражением, и означало оно – включение панорамной картинки с видеокамер изнутри Шелла. Это действительно было интимным действием, исключительно для друзей и близких, остальным приходилось довольствоваться портретом или интерпретацией внешней мимики на морде зверя, да и то, только если «душа» включит этот режим.
– Игорь, ты про что сейчас? – кажется, подругу задел и обеспокоил его тон, и сам вопрос, в его сути, перестал быть значимым.
Неожиданно из-под ноги железного зверя Игоря выпорхнула какая-то птица, пойманная врасплох собственной невнимательностью. Игорь остановился и передумал идти дальше. Он дождался ответной реакции розовой кошки и, когда та замерла в нескольких метрах впереди него, попросил:
– Альбин, пойдем по домам? Устал я сегодня.
– Игорек, что-то не так?
– Да нет, всё в порядке, устал просто.
Игорь действительно чувствовал усталость, но не такую сильную, как пытался показать. Хотелось остаться одному, подумать, помечтать и попытаться уснуть. Как никогда, захотелось выйти из железной машины и остаться действительно наедине только с собой, без камер, без кресла, без возможности включить монитор и течь в потоке информации. До центра реабилитации было не так уж и далеко: час – полтора, но уходить из леса не хотелось. Игорь успокоил себя обещанием подарить себе это удовольствие завтра и вернулся к воспоминаниям о сне.
Воспоминания захватывали, он не мог себе объяснить их притягательности. Он никогда в жизни не ощущал себя настолько покойно и счастливо, как в этом сне. Он никогда не осознавал себя частью чего-то большего, чего-то необъяснимого и естественного, неизвестного и родного. Была несбыточная надежда, что сон