гражданским обществом, но он фактически самоустранился, приняв звание главнокомандующего. А в отсутствие государя возросло влияние уже его супруги Александры Федоровны, весьма, стоит отметить, непопулярной в обществе.
Распад власти продолжался. Министры бесконечно сменяли друг друга (одних только председателей Совмина за два с половиной года было четверо!), заседания Государственной думы проводились все реже, а самодержавие оказалось полностью дискредитировано скандалом с Распутиным. Возмущение влиянием последнего на царскую семью достигло не только высших армейских офицеров, но и средних, а также младших чинов. Болтали в обществе и об интимной связи Распутина с императрицей, что точно не добавляло ей популярности. Александра Федоровна оказалась в центре самых нелепых слухов: и о том, что в Царском Селе находился провод для прямой связи с Берлином (императрица, напомню, была этнической немкой), и о том, что царский брак распадается, а сама Александра отправляется в монастырь…
Но брожения охватили не только высшее общество и военные круги – в остальных слоях пессимизм наблюдался не меньший. Примечательно, что в том же 1916 году ситуация на фронте начала выправляться, а последствия «снарядного голода» постепенно преодолевались. Однако в тылу, особенно в Петрограде, уже чувствовался запах предстоящей революции. В стране продолжались забастовки, не стала исключением и столица. Участились случаи применения оружия в отношении протестующих, имели место волнения и среди солдат запасных батальонов, дислоцированных в Петрограде. Кстати, именно тот факт, что столица использовалась в качестве перевалочного пункта вооруженных сил, многие историки называют крупной ошибкой властей.
Представьте себя на месте солдата, который живет на казарменном положении и готов по первому приказу отправиться в мясорубку, из которой может и не вернуться. А тут – бурлящая ночная столичная жизнь, роскошь и разврат. Каким должен быть настрой молодого парня или даже зрелого мужчины, понимающего, что все это поддерживается жизнями таких, как он сам? Городские обыватели, напротив, могли наблюдать иную картину – лазареты со стонущими ранеными…
Справедливости ради стоит отметить, что подобная проблема имела место и в других странах, не только в Российской империи. Но менее взрывоопасной ситуация от этого, разумеется, не становилась.
Обострилась в России и ситуация с продовольствием – на стыке 1916 и 1917 гг. начались перебои с хлебом. Нормы солдат были уменьшены с трех до двух фунтов хлеба в день, если говорить о фронтовой полосе, и до полутора на прифронтовых территориях. В Москве, Киеве, Иваново-Вознесенске (ныне просто Иваново), Харькове и других городах были введены хлебные карточки. Очередям из желающих их отоварить позавидовали бы знаменитые очереди времен Перестройки – число стоящих в них людей нередко превышало тысячу. В отдельных городах империи, к примеру, в Костроме, наступил голод. По слухам, введение продуктовых карточек планировалось даже в столице.