в хаос.
Число восставших уже насчитывало несколько сотен тысяч человек, к рабочим присоединялись все новые и новые армейские части. Самая большая столичная тюрьма – «Кресты» – была захвачена, двери камер открыты, и из них были выпущены все находившиеся там узники. В том числе, кстати, и те, которых арестовали в конце января за подготовку массовой демонстрации в поддержку Госдумы. Помните? Опираясь именно на их задержание, министр внутренних дел Протопопов заявил императору, что ситуация под контролем.
Их звали Борис Богданов, Марк Бройдо и Кузьма Гвоздев – меньшевики, члены Рабочей группы при ЦВПК (Центральный Военно-промышленный комитет). Впоследствии они заняли высокие должности в новом Петрограде. Но тогда, сразу после освобождения, они повели вооруженную толпу к Таврическому дворцу – резиденции тогдашней Государственной думы.
Нетрудно понять замешательство парламентариев: с одной стороны, восставшие прибыли для их поддержки, с другой же – Госдума получила императорский указ о роспуске, и на горизонте маячили верные Николаю II войска. Как быть? По сути, депутаты оказались между Сциллой (вооруженными революционерами) и Харибдой (пока еще действующей властью). Однако выход из ситуации был найден: народные избранники провели так называемое частное совещание, формально не собираясь как действующие депутаты. Итогом совещания стало формирование Временного комитета Госдумы, председателем которого стал Родзянко. Также в состав нового органа власти вошел Александр Керенский, который впоследствии стал главой Временного правительства.
По факту, 27 февраля 1917 года стало днем крушения старого царского режима. Армейские офицеры, конечно, еще пытались дать отпор уже свершившейся революции, однако силы были неравными. Понимая это, сводный отряд полковника Кутепова к вечеру был вынужден прекратить сопротивление. Сам полковник в итоге стал одним из активных участников Белого движения. Члены же пока еще существующего на тот момент царского правительства провели в Мариинском дворце свое последнее заседание, на котором приняли решение самораспуститься, о чем телеграммой сообщили Николаю II.
В Петрограде же тем временем начались погромы и грабежи, участились случаи мародерства. Восставшие убивали сотрудников полиции и армейских офицеров (те, как правило, оставались верны властям). Вечером мятежники разгромили Петроградское охранное отделение.
Царь осознал всю серьезность происходящего, когда было уже не то что поздно – бесполезно. Столица находилась под контролем революционной толпы, а Совмин во главе с князем Голицыным, по сути, расписался в своем бессилии. Тем не менее, формально Николай II по-прежнему оставался главой государства, а в его распоряжении была армия, насчитывающая миллионы солдат – не будем забывать, государь еще был и Верховным главнокомандующим. Поначалу в Ставке шла речь об усилении верных короне полков Петроградского гарнизона, но позднее, когда таковых уже не осталось, было