лет мужичок.
Во время их разговора, у трактира послышалось ржание чьей-то лошади, старшина поднял голову, прислушался и послал узнать, кто приехал; но не успел ещё посланный дойти до дверей, как в трактир вошёл бледный, как полотно, фабрикант из деревни Давыдовой и объяснил старшине, что неподалёку от деревни, часа три тому назад, с ним встретился Чуркин и нанёс ему побои.
Мужички переглянулись между собою и молчали. Старшина, после небольшой паузы, спросил у фабриканта:
– Это как же так он побил тебя?
– Ехал это я со своим работником из погоста Ильинского в свою деревню, вдруг, не доезжая до неё пяти вёрст, в кустах раздался голос: «Стой, а то убью!» Я сдержал лошадь. Как из земли, передо мною вырос Чуркин, подошёл к телеге, уставил на меня пистолет и сказал:
– Ну-ка-сь, вылезай ко мне на расправу!
Я сошёл с телеги и поклонился разбойнику. Он взял меня за волосы и начал таскать, а потом нагнул и такие дал два удара кулаком по шее, что и теперь не могу головы повернуть. «Это, говорит, тебе за то, что не весь оброк отдал». Тут только я вспомнил свою вину: он присылал ко мне с письмом, неделю тому назад, какого-то рыжего мужика, требуя выдать ему две красненьких, а я дал только одну, – объяснял фабрикант, придерживаясь левой рукой за шею.
– Ну, и что же он, побил и отпустил? – допытывались крестьяне.
– Как бы не так! Час целый меня мучил, я на коленях перед ним стоял: «Возьми, говорю, ещё две красненьких, только душу не губи». На силу согласился он четвертную взять, тогда и отпустил.
– А работник твой чего же смотрел?
– Он убежал с испуга и где теперь – не знаю.
– Узнаешь ты того рыжего мужика, который приходил к тебе от Чуркина с письмом?
– Как не узнать? Узнаю.
– Сотские, подите, приведите сюда Жирякова! – сказал старшина.
Два здоровых парня поднялись из-за стола и вышли, но вскоре возвратились и доложили о приезде станового пристава. Старшина сел с фабрикантом в его тележку и поехал вместе с ним в волостное правление; следом за ним потянулись и понятые люди.
Становой пристав, узнав от старшины все подробности поимки арестантов, выслушал рассказ фабриканта и приказал ввести двух разбойников. Едва только они показались в дверях, как «фабрикант вскрикнул:
– Вот этот самый приходил ко мне с письмом Чуркина за деньгами!
– Погоди, не горячись, я сам его допрошу, – удерживая рукою фабриканта, сказал становой.
Арестанты, гремя кандалами, подошли к столу и остановились.
– Ну, наконец-то вы попались, головорезы этакие, рассказывайте мне ваши деяния?
– Мы ничего не знаем, что угодно с нами делайте, – отвечал Исаков.
– А ты что молчишь, рыжий сатана?
– Нечего говорить, ваше благородие.
– Как нечего, ты приходил от Чуркина за деньгами вот к этому человеку, – показывая на фабриканта, грозно спросил приставь.
– Я его только в первый раз вижу. Вольно ему говорить, язык-то без костей.
– Молчать, собачий сын!
– Будем слушаться, замолчим.
– Тащите их опять в арестантскую, да пошлите в деревню Куровскую, за Фёдором Фёдоровым.
– Он