и помогала подругам снять под платьем мокрые купальники. Она первая заметила Илью и теперь не сводила с него глаз.
Увидев Илью, мальчишки бросили переодеваться и насторожились. Один из них, уже одетый, двинулся в его сторону, наматывая на руку солдатский ремень с пряжкой. Другие столпились, заслоняя девчонок. Илья остановился в смущении. Если он вот так сразу подойдёт к Шурыгиной и отдаст ей часы, то все сразу подумают, что он подсматривал. А девчонка не сводила с него глаз, будто зная, что он именно за этим пришёл. Всё вовсе не так. Он просто нашёл чьи-то часы и решил спросить… Его сомнения прервала воспитательница.
– Степанов, – крикнула она, – надень ремень. А вы, молодой человек, идите куда шли.
Ребята расступились и Илья подошёл к женщине.
– Здравствуйте, – сказал он. – Купаетесь?
– Да закончили уже, – услышал он со спины насмешливый голос Степанова.
– Степанов, – строго сказала воспитательница, – помолчи, пожалуйста. Не с тобой разговаривают. Так вы что-то хотели сказать?
Илья поглядел на Шурыгину. Та быстрым движением скинула на грудь косу и стала теребить её пальцами. Илья почувствовал, что краснеет. Кто-то из девчонок, внимательно наблюдавших за ними, захихикал.
– Да, ну… – окончательно смутился он. – В общем я тут гулял. Нет, я здесь живу… вон в том доме.
– Местный, значит, – услышал он совсем рядом за спиной голос всё того же неугомонного парня.
– Нет, я не местный, – сказал Илья переводя взгляд с воспитательницы на Шурыгину. Он заметил, что девушка тоже покраснела, и тут же ощутил, что рубашка под мышками намокла от пота.
– Как это не местный, когда сам говоришь, что живёшь здесь, – уже с подозрением уставилась на него женщина.
Илья решил, что если он ещё что-нибудь такое произнесёт, то стоявшие за его спиной мальчишки, которые, похоже, года на два его младше, просто засмеют его, а девчонки… просто страшно подумать, что сделают эти глупые и наглые девицы. Он молча протянул женщине часы. Шурыгина будто ждала этого момента. С радостным криком она выхватила у Ильи часики.
– Ольга Петровна, – радостно закричала она, – нашлись! Она быстро обернулась, с восхищением взглянула Илье прямо в глаза и добавила: – Он нашёл. А я вас знаю, вы учитесь у нас в школе в восьмом «Б».
– В девятом, – с достоинством произнёс Илья, – математическом.
– Ах, ну да. Теперь в девятом, – почему-то заулыбалась Шурыгина. – А я теперь в восьмом.
– Да, да, – сказал он, – помню, кажется.
У Ильи появился повод, не скрываясь, повнимательней присмотреться к девчонке.
По школьной традиции мальчишки из старших классов мало обращали внимания на, как они с лёгким презрением их называли, малолеток. Кроме того, по заведённому образовательным начальством порядку седьмые, восьмые, девятые и десятые классы размещались на четвёртом и пятом этажах. Таким образом, старшеклассники не пересекались с шелупонью даже на переменах. Время от времени, старшие товарищи делали налёты на «долину», чтобы