жили Узбековы. Может же «она» здесь ему встретиться!
…Улица Чехова. Апрельский вечер. Слышится капель: кап-кап… В окнах свет, занавески задёрнуты… Вон на той стороне стоит двухэтажный деревянный особняк. На верхнем этаже его живут Узбековы. Створчатая парадная дверь, жёлтая лестница ведёт наверх. Двадцать пять лет назад по ней сбегала навстречу Халилю Лейла… Эти воспоминания похожи на засохшие в книге цветы.
…Дважды прошёл он, поглядывая с противоположного тротуара на квартиру доктора. Ярко светятся окна, затянутые кружевными занавесками, виднеется трёхрожковая люстра… Докторская семья, должно быть, в сборе. И Лейла там же. Сидит она сейчас, или ходит, или, может, собирается куда-нибудь?.. Это же так возможно! Может же она пойти в кино или театр. Какая это была бы удача! Халиль, боясь упустить такой случай, поспешно переходит улицу и горделиво, размеренным шагом идёт мимо парадного доктора. Пройдя немного, поворачивает назад и опять шествует, поглядывая искоса на парадную дверь. Но она не открывается. Эта крепко сколоченная дверь, видно, не откроется, хоть пройди ты и десять, и двадцать раз…
«Ребячество!» – вдруг обозлился на себя Халиль. Ему стало стыдно, что он ходит тут, унижается. Разве не лучше было бы попросту войти и сказать: «Лейла-ханум, я пришёл повидаться с вами!» Кто бы мог осудить? Это же так естественно, так невинно. Но, увы, это невозможно: желания сердца связаны, опутаны… И Халиль, в последние дни с особенной болью ощущавший тягость этих пут, пройдясь несколько раз мимо докторского дома, опустив голову, направился к собственной квартире. «Не нужно, бессмысленно это», – твердил он про себя, удаляясь от чужого крыльца. Но и в последующие вечера он не мог не пойти на улицу Чехова. Храбрясь, приходил снова, прохаживался, бросая взгляды на окна с кружевными занавесками; прислушивался, сдерживая шаг, как капают капли с крыши, и, устыдясь самого себя, понуро уходил домой.
Однажды, возвращаясь, вспомнил строки из Дэрдменда[25]:
На склоне лет
Ты стар и сед
И в рытвинах морщин.
Надежды луч…
Надежды луч
Хотя б на миг один…
Судьба, однако, милостива. В один из вечеров ему наконец удалось повстречаться с Лейлой.
В этот день на учёном совете университета один иногородний паренёк защищал кандидатскую диссертацию. Профессор Халиль Ишмаев был одним из оппонентов. Защита прошла по давно утвердившемуся порядку. Излагая краткое содержание своей диссертации, будущий учёный был заметно скромен и сдержан, заметно смел и независим, был чуть-чуть взволнован, чуть-чуть горд. Оппоненты, согревая официальную сухость теплом благожелательности, высказали о новом исследовании свои суждения. Слова одобрения перемежались с критическими замечаниями. Затем будущий учёный почтительно поблагодарил ведущих учёных, дал обещания на будущее, и члены учёного совета, проголосовав, вполне обоснованно произвели молодого человека в кандидаты наук.
Счастливец,