ним не из-за нее. Таких как она, молодых, красивых, жаждущих любви, счастья быть матерью полным-полно на огромных просторах матушки-земли. А здесь в северном краю, где мужчины заняты добычей, пропитанием и подавно. Они задавлены заботой, борьбой за выживание в стране долгих, холодных зим. Нелегкое хозяйство на плечах женщин. У Аленчи с Сарданой хоть и одна корова, но без крепких мужских рук им было бы ох как трудно: косить сено, доить корову, шить одежду из грубых шкур, зимой носить воду из проруби, дрова заготовлять – забот на севере всегда полно. Мужчина просто необходим, здоровый, сильный. Петр, войдя в их дом, взвалил на себя трудную работу, так что Сардана могла спокойно перенимать умение матери, заботиться о ней. После внезапной смерти мужа, братьев старая Аленча потемнела от горя. Она говорила, что стрелы шаманских самострелов предназначались ей, но сразили более слабых мужа и братьев. От сознания этого, тяжких потерь она как-то сразу сдала, все реже отзывалась на зов людей в несчастье, хотя многим в беде, болезнях помог ее могучий, шаманский дар. Когда люди призывали ее, не откликалась как прежде, шла неохотно. Извещала, чтобы сами к ней явились. Сардана, дочка единственная, стала для нее утешением, даром божеств айыы. Она относилась к матери как к малому ребенку, во всем помогала ей, старалась помочь, перенимая ее умения, знания.
А мать мечтала выдать ее поскорей замуж, найти доброго мужа, друга, помощника в хозяйстве.
Когда однажды пришел к ним Петр, обрадовалась. «Этот тот, кто тебе нужен! Юрюнг Аар тойон внял моим молитвам, не оставил нас!»
Но Сардана увидев Петра, худого, бледного, с пониклыми плечами, в седине, горечи пережитого, холодно отвернулась, пожав плечами. А Петр, увидев Сардану, светлую, как распустившийся подснежник, в ожиданье замужества и счастья материнства, уже не мог уйти. Так и стали они жить, христианин, шаманка, дочь ее под одной крышей. Петр знал, что Сардана не любит его, но всегда думал, что любви его хватит на двоих. И Аленча так говорила. Только вот бог не давал им дитя, видно, все же не одобрял этот союз, христианина и дочери шаманки. Но для него Сардана была прежде всего Сарданой, огоньком в его холодной, одинокой жизни. Она, как камелек, осветила его безрадостное существование. С ней он снова стал улыбаться, забыл о своей бывшей сварливой жене, что вечно была им недовольна, ругала, случалось, даже била. А потом и вовсе выгнала, узнав, что он ходит в дом Аленчи, к Сардане. Вот и поселился Петр в доме шаманки, рядом со своей ненаглядной, что стала для него всем. Она же видела в нем только мужчину, который мог бы дать ей дитя. Верно, души погибших родных шаманки в страстной мечте ее дочери хотели продолжить свою жизнь, оборвавшуюся из-за злобы, коварства завистливых соперников шаманов. Но несколько лет прошло, а ребенка все не было. Петр так и не смог ей дать это. Видно, горечь разочарования от первого брака так отравила плоть, кровь, что не смогла она обновиться для новой жизни. А может, ей надо было время. Петр умел терпеть, научился ждать и учил тому Сардану. В редкие часы отдыха рассказывал ей о Боге, о его великой жертве во искупление грехов человеческих,