поползли на лоб… и в тот момент, когда он поравнялся с ними, ослепительная улыбка уже заиграла на лице, как отполированная нержавейка.
– Серафима Васильевна, Вы уже «печать» сделали? Там все проходит? – надменно пробубнил он, не вынимая изо рта трубку.
– Да. Вадим Дмитриевич, – Серафима засветилась еще сильнее, – Алена уже сделала, – услужливо ответила она, и вся как-то запереливалась, демонстрируя зубы не хуже, чем у Анджелы Девис, – А как ваши детки? Как сынок учится? В каком он сейчас классе?
– Сын – моя гордость! – надменно начал Горбатько, получивший за глаза прозвище «Горбатый», – Закончил шестой. Он ведь у меня моделированием занимается. Все соревнования выигрывает. Прошлый раз в Туле особый приз от ЦК ВЛКСМ выиграли всей своей командой, – он снова затянулся и пробубнил, – Тогда отдавайте технологам «печать», пусть «фотооригинал» сделают. И в цех, – с этими словами он так же медленно удалился.
В комнату неожиданно вбежала Александра Тимофеевна и прокричала: «Во дворе заводоуправления стоит ахвтобус с хлюрогхрафией. Всем пройти хлюрогхрафию в течение трех дней», – снова исчезла в дверях.
Через несколько минут дверь опять открылась и через небольшую щель, оставленную между створками пролезла голова Иринки. Она прищурилась и оглядела комнату, затем, остановив свой взгляд на Аленке, крикнула: «Ленкха, пошли на хлюрогхрафию. Мы тебя ждем в кхоридоре».
Солнце повисло на ветках и по-осеннему разбросало озорные зайчики по клумбам, на которых торчали тонкие засохшие былинки выцветших флоксов. Тонкими лучиками пробежалось по скамейкам с ободранной краской, дорожкам с пожухлой листвой, яркими бликами заиграло в окнах, растревожило стайку воробьев, бойко чирикающих, на соседней скамейке. Заводской скверик неожиданно ожил, радуясь последним погожим денькам. Белый автофургон с прицепом с плотно задвинутыми занавесками стоял на заводской площади, осажденный плотным кольцом заводчан, которое бурлило, весело урчало, нарушая привычный заводской гул громким смехом.
– Слухай сюды, девчонкхи, мы пойдем вшестером, а у вас шестым будет Антон, – Иринка засмеялась, указывая на Анечку.
– Еще чего! Лучше пусть он с вами идет, заодно и Витю возьмите, а то стоит на отшибе, как бедный родственник, – перебила ее Танечка.
– Давайте, мы сделаем один гхрупповой снимокх, что за зря пленкху тратить, – рассмеялась Инна, – А тебе, Иринкха, надо с Антоном вдвоем идти. Сделаете семейный снимокх, че теряешьси. Может мне егхо спросить?
– Не, Иннкха, все-таки ты с гхоловой не дружишь, – Иришка резко потрясла голову и посмотрела на обидчицу с укором.
– Все смеетесь и смеетесь, а с подругой меня не познакомите, – подойдя поближе, промолвил он.
Девчонки мгновенно затихли и теперь стояли и робко переглядывались. Раньше всех опомнилась Иринка. Она подскочила к Антону, положив руки на бедра и заглянула ему прямо в глаза.
– А защем